Время существования: организован 16.04.40 [1]; закрыт 07.04.43 (реорг. в ЛО КАРАГАНДИНСКОГО ИТЛ) [2]1. Подчинен: ГУЛАГ с 16.04.40 [1]; ГУЛГМП с 26.02.41 [3]. Дислокация: Казахская ССР, Карагандинская обл., пос. Новый Джезказган2 [1], {11, 13}. Литер: нет. Телегр. код: нет {11, 13}. Адрес: Казахская ССР, Карагандинская обл., пос. Новый Джезказган, п/я 278 {11, 13}. Производство: стр-во Джезказганского комб. [1], Карсакпайского медьзавода, в том числе Карсакпайской ЦЭС, ЛЭП Карсакпай—Джезказган, плотины на р. Кумола, шахты 31 [4], производство боеприпасов («изделие М-82" ) [5], обслуживание Джездинского марганцевого месторождения (пос. Джезды) [6]3; с/х работы (в 1942 г.) [7]. Численность: 01.07.40 — 6444 (УРО); 01.01.41 — 13 706, 01.07.41 — 12 543 [8]; 01.01.42 — 10 535 [9]; 01.01.43 — 11 8594 [10]. Начальники: нач. — кап. Чирков Б.Н., с 16.04.40 по 06.07.42 [1, 11], Шевченко ?.?., не позднее 28.07.42 — не ранее 26.09.42 [12, 5]; врио нач. — п/п ГБ Петров А.П. (упом. 07.04.43) [2]; з/н — кап. ГБ Ровинский А.С., с 16.04.40 по 04.04.42 [1, 13], Гольман ?.?. (упом. 02.06.41) [14]. Архив: В архиве КАРАГАНДИНСКОГО ИТЛ: л/д з/к — 6671; картотека з/к — 26 978, материалы делопроизводства — 892, л/д сотрудников {1}. Примечания: 1 Тем не менее ДЖЕЗКАЗГАНСКИЙ ИТЛ упом. 08.12.43 [15]. 2 На 1941 г. нормативное название — р.п. Большой Джезказган. Преобразован в 1954 г. в г.Джезказган {45}. 3 Для обслуживания месторождения 05.05.42 организовано ЛО на 2000 з/к. 4 Из них 2077 женщин, 1631 осужденный за к/р преступления [10]. Источники:
Пр. 0149 НКВД от 16.04.40. Пр. 0125 НКВД от 07.04.43. Пр. 00212 НКВД от 26.02.41. Пр. 515 НКВД от 02.06.41. ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 50. Л. 87. Там же. Д. 45. Л. 390. Там же. Д. 49. Л. 762. Там же. Оп. 1д. Д. 371. Л. 2, 54. Там же. Д. 372. Л. 7об., 8. Там же. Д. 378. Л. 111. Пр. 2177лс НКВД от 06.07.42. ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 49. Л. 395. ГАРФ. Служебная карточка ГУЛАГа. Пр. 515 НКВД от 02.06.41. Пр. 001807 НКВД от 08.12.43.
Пост N: 634
Зарегистрирован: 11.06.05
Откуда: Россия, Липецк
Рейтинг:
4
Отправлено: 05.10.09 11:29. Заголовок: Вот ещё кое-чего наш..
Вот ещё кое-чего нашёл
Хроника восстания в Степлаге
«…Всякий раз, когда вы проходите мимо памятника Долгорукому, вспоминайте: его открыли в дни кенгирского мятежа — и так он получился как бы памятник Кенгиру» [1].
Производство: обслуживание на контрагентских началах Джезказганского медного комбината Министерства цветной металлургии, включая работы на угольных шахтах Байконурского рудника, Экибастузского угольного разреза, Карсакпайского медьзавода, работы на строительстве производственных и жилых объектов трестов «Казмедьстрой», объектов «Сибспецстроя» (пос. Крестовский) «Главсибсредазстроя» Министерства тяжелой индустрии, строительство жилых зданий Министерства тяжелой индустрии в г. Балхаш, разработка залежей марганца в пос. Джезды, работы на собственных объектах лагеря: каменных карьерах в пос. Джезказган Рудник, Крестовский, Джезды, кирпичном заводе (пос. Джезды), поделка самана, строительство в пос. Кенгир и на ст. Теректы, сельскохозяйственные работы (пос. Кенгир, ст. Теректы), производство ширпотреба, керамики, мебели, работы столярной, швейной, сапожной и сапожно-портняжной мастерских (пос. Джезказган Рудник, Крестовский, Джезды).
Численность: на 01.01.1954 — 21 090, 01.01.1955 — 10 481.
Начальник: полк. Чечев А.А., с 08.04.1948
наверх 1954 Март, 29
Совет Министров СССР распоряжением № 3206 обязал МВД СССР для усиления работы джезказганских предприятий (медного завода и рудника) в марте-апреле пополнить контингент Степного лагеря на 4000 человек. «Фактически же за истекшее время (на 20.06.1954 — Сост.) в лагерь прибыли 1400 человек, оказавшихся полностью нерабочим составом — отказчиками, которые еще более разложили дисциплину в лагере» [2].
Апрель
«Впрыснув в Третий кенгирский лагпункт лошадиную дозу этого испытанного трупного яда [этап уголовников — Сост.], хозяева получили не замиренный лагерь, а самый крупный мятеж в истории Архипелага ГУЛага! … Еще в первых же карантинных бараках здоровый контингент отметил свое новоселье тем, что из тумбочек и вагонок развел костры на цементном полу, выпуская дым в окна. Несогласие же свое с запиранием бараков они выразили, забивая щепками скважины замков.
Две недели воры вели себя как на курорте: выходили на работу, загорали, не работали» [3].
В Степлаге объявлен приказ МВД № 00305 от 16.04.1954 о распространении на заключенных особлагов инструкции по режиму содержания общего контингента: отмена особого режима, снятие ограничений на письма и посылки, разрешение свиданий [4].
Май, 16-17 (в ночь)
Прорывы мужчин-заключенных в женскую зону [5], разрушен саманный забор. При попытке администрации вывести мужчин они оказали сопротивление [6]. Начались гуляния, надзорсостав покинул женский лагпункт [7].
Май, 17
Заключенные мужских и женского лагпунктов вышли на работу. По возвращении им был зачитан приказ, что между лагпунктами объявляются огневые зоны [8], поскольку якобы имели место грабежи и изнасилования, что возмутило заключенных [9].
Май, 17-18
Несмотря на приказ, вечером через забор перекатилась новая волна (400 чел. [10]), охрана начала стрелять, один заключенный был убит, другой легко ранен. Мужчины ворвались в хоздвор и, действуя подручными железными предметами, сломали саманные заборы между зонами. Для защиты от огня использовались столы, принесенные из столовой [11]. По радио призывали мужчин выходить из зоны, то обещая, что наказания не будет, то угрожая [12].
На рассвете в женскую зону вошли солдаты, их встретила толпа заключенных: мужчин и женщин. Солдаты начали поливать толпу из брандспойтов, началась стрельба. Последствия применения оружия: среди заключенных 18 убитых, 70 раненых. По указанию нач. УМВД Карагандинской обл. полковника Коновалова огонь был прекращен и автоматчики выведены из жилой зоны и хоздвора.
Заключенные (3200 человек) не выходят на работу и устанавливают контроль над зоной. Восставшими освобождены 252 заключенных, содержавшихся в следственном изоляторе и в штрафном бараке, захвачены вещевой и продовольственный склады, мастерские, кузница. Освобожден из следственного изолятора будущий глава «лагерной комиссии» Капитон Кузнецов. Он произнес несколько речей, в которых сформулировал минимальные требования заключенных для переговоров с администрацией: вызов правительственной комиссии, до ее приезда представители администрации не входят в зону, расследование убийств, совершенных в ночь с 17 на 18; одновременно он потребовал от заключенных прекратить антисоветскую и националистическую агитацию, убрать экстремистские лозунги [13].
К вечеру начались гуляния, сами заключенные называли это «сабантуй» [14].
Май, 19
Восставшими избрана «комиссия» для ведения переговоров с администрацией и представителями власти. «Ходили по баракам дневальные и звали в большую столовую на выборы Комиссии — комиссии для переговоров с начальством и для самоуправления (так скромно, так боязливо она себя назвала). Ее избирали может быть на несколько всего часов, но суждено было ей стать сорокадневным правительством кенгирского лагеря» [15].
Комиссия была избрана в составе 6 человек — по два представителя от каждого лагпункта 3-го лаготделения. В первоначальный состав комиссии вошли: К.И. Кузнецов, А.Ф. Макеев, В.Г. Батоян, Чинчиладзе (дополнительных сведений нет — Сост.), М.С. Шиманская и Л.Л. Бершадская. Затем состав «комиссии» изменился.
Кузнецов Капитон Иванович (1913 — не позднее 1991 [16], Анапа), агроном, участник ВОВ, подполковник, с мая 1942 — военнопленный. В 1948 обвинен в измене родине и приговорен к 25 годам лишения свободы.
«Будущий историк кенгирского мятежа разъяснит нам этого человека. Как понимал и переживал он свою посадку? В каком состоянии представлял свое судебное дело? давно ли просил о пересмотре, если в самые дни мятежа ему пришло из Москвы освобождение (кажется, с реабилитацией)?
Только ли профессионально-военной была его гордость, что в таком порядке он содержит мятежный лагерь? Встал ли он во главе движения потому, что оно его захватило? (Я это отвергаю.) Или, зная командные свои способности — для того, чтобы умерить его, ввести в берега и укрощенной волною положить под сапоги начальству? (Так думаю.) Во встречах, переговорах и через второстепенных лиц он имел возможность передать карателям то, что хотел, и услышать от них. …Воспользовался ли такими случаями Кузнецов? Допускаю, что и нет. Его позиция могла быть самостоятельной, гордой.
Два телохранителя — два огромных украинских хлопца, все время сопровождали Кузнецова, с ножами на боку. Для защиты? Для расплаты?» [17].
Макеев Алексей Филиппович (1913-1976), учитель географии в средней школе, участник ВОВ. Трижды осужден за «антисоветскую агитацию» (1941, 1942, 1947), в «комиссии», как и Кузнецов — представитель 3-го лагпункта [18]. У Солженицына: «…Макееву были поручены контакты с начальством…». В 1960-1970 преподавал географию во 2-й московской школе. Написал воспоминания о восстании, использованные А.И.Солженицыным в «Архипелаге ГУЛАГ» и Р.А. Медведевым в кн. «К суду истории», покончил жизнь самоубийством [19].
Батоян Владимир (Вагаршак) Георгиевич — участник ВОВ, морской пехотинец, инвалид, избран в комиссию от 2-го лагпункта, в июне 1954 выведен из «комиссии» по настоянию украинцев; после освобождения написал воспоминания [20].
Шиманская Мария Семеновна (1904-?), экономист. В 1936 году Особым совещанием НКВД СССР «за троцкистскую деятельность» приговорена к 5 годам ИТЛ, повторно арестована в 1950 за «антисоветскую агитацию» (10 лет). В «комиссии» была ответственной за порядок на 1-м лагпункте, возглавила «группу снабжения» [21]. У Солженицына: «Шахновская, экономист, партийная, уже седая» [22].
Бершадская Любовь Л. (1916-?), в 1960-х годах в Москве участвовала в еврейском эмиграционном движении. Была избрана в состав «комиссии» от 1-го лагпункта (женской зоны), в июне 1954 выведена из ее состава по требованию украинцев и литовцев. В 1970 эмигрировала из СССР, автор мемуаров [23].
Введены в комиссию в июне 1954:
Слученков Энгельс Иванович (лагерная кличка «Глеб») (1924-1956), участник ВОВ, военнопленный, в 1944-1945 — офицер «Русской освободительной армии». Трижды судим (1945, 1948, 1952), последний раз обвинялся в попытке создания в Озерлаге повстанческой организации «Товарищеский союз». Возглавил во время восстания «службу безопасности» («безпеки») или «оперативный отдел», под его началом были: «полицейский участок» с комендантом В.В. Иващенко (р.1922, дважды судим), «сыскное бюро» (3 чел.), тюрьма (нач. Виктор В. Рябов — р.1924, шесть раз судим, кличка «Ус» [24]) [25]. Занимал, по отзыву Кузнецова, наиболее бескомпромиссную позицию, заявлял жесткие требования на переговорах, надеялся на превращение восстания в Степлаге в общенародное. Казнен.
Кнопмус Юрий Альфредович (1915-?), немец, дважды судим (1945, 1951), в 1948 участвовал в волнениях заключенных в Горлаге. Во время восстания руководил «отделом пропаганды». Под его началом были: радиоузел (7 чел.), рупористы (6 чел.), группа наглядной агитации (2 чел.), распространители листовок (5 чел.), стенная агитация (3 чел.), четверо устных агитаторов и четверо священников [26]. «Отдел» организовал выпуск листовок (распространялись с помощью воздушных змеев, в листовках содержалась просьба передать требования заключенных в ЦК КПСС) и бюллетеней, внутрилагерное радиовещание (вместе с Анатолием Павловичем Кострицким Кнопмус выступал в качестве диктора), информирование заключенных на собраниях, пропаганду на войска, окружившие зону, с помощью рупоров, настенные надписи с основными лозунгами восставших.
Келлер Герша Иосифович (кличка «Жид») (1924 [27]–?), еврей, трижды судим (1944, 1948, 1950), последний раз за убийство в лагере. У Солженицына: «Михаил Келлер, украинский партизан, с 1941-го воевавший то против немцев, то против советских, а в Кенгире публично зарубивший стукача» [28]. Во время восстания возглавлял «военный отдел», организовавший строительство баррикад (на 3 лагпункте уполномоченными «военного отдела» были: грузин Карл — возможно, Кучанашвили и Анатолий Задорожный, на 2-м — Константин Мелентович [29] Лежава (и, по данным следствия, Вахаев), на 1-м — Ибрагимов и Иващенко; обороной хоздвора ведали Варуняк, Измаил Петрович Драк [30]); Келлером были назначены командиры бригад, корпусов, сформированы ударные отряды в жилых секторах, организована караульная служба (военные структуры, по словам Кузнецова, были сформированы в большинстве своем из украинцев, литовцев и чеченцев). Наладил изготовление оружия в механических мастерских.
Авакян Артавазд Александрович (1917-?), армянин, преподаватель Ереванского учительского института, осужден в 1949 по обвинению в участии в «троцкистской организации» к 25 годам лишения свободы. Во время восстания руководил «санитарной группой» [31], в лагерную комиссию введен в июне 1954 как один из представителей 3-го лагпукта [32].
Михайлевич Анна Автономовна (р.1925), украинка, член ОУН, осуждена в 1945 к 20 годам каторжных работ. Введена в «комиссию» в июне 1954 от женского лагпункта.
Супрун Лидия Кондратьевна (1904-1954), украинка, учительница, член ОУН, осуждена в 1945 к 15 годам каторжных работ. Введена в «комиссию» в июне 1954 как представитель женского лагпункта. По свидетельствам, собранным Солженицыным: «пожилая учительница из Прикарпатья», ранена при штурме (26.06.1954) и скончалась [33].
Суничук Емельян Силович (р.?), священник, введен в «комиссию» вместо Батояна, удаленного по настоянию украинцев. По мнению Кузнецова, скрытый член УПА [34], по версии следствия — входил в «конспиративный» центр восстания [35].
Семкин — упоминание о нем как о члене «комиссии» имеется в «схеме лагерного самоуправления», составленной следствием [36]. Кузнецов рассматривал его как своего сторонника [37].
Согласно версии следствия, которой придерживался и Кузнецов (эту версию принимают украинские исследователи [38], не противоречит ей и Солженицын), кроме избранной заключенными «комиссии» восстанием руководил оставшийся в тени «конспиративный центр», возглавлявшийся Келлером и Слученковым, кроме них, в «центр» входили: Виктор Рябов (кличка «Ус»), руководил «сыскным бюро» и тюрьмой, Иозеф Кондратас (литовец, юрист), ведал расследованием преступлений лагерной администрации (ему помогал Геннадий Литвинов), Вахаев (уполномоченный военного отдела на 2-м лагпункте). Еще одним представителем «центра» в «комиссии» стал Суничук, позднее в «комиссию» были кооптированы Кондратас и Рябов. Члены ОУН не позволили войти в «комиссию» Михаилу Сороке (он руководил хором, сочинил «Гимн кенгирского восстания» [39]). По мнению Кузнецова, его деятельность как главы «комиссии» постоянно контролировалась «конспиративным центром», при переговорах Кузнецова с заключенными и представителями администрации всегда присутствовал Кондратас.
«…Комиссия сразу специализировалась и создала отделы:
агитации и пропаганды (руководил им литовец Кнопкус, штрафник из Норильска после тамошнего восстания) быта и хозяйства питания внутренней безопасности (Глеб Слученков) военный и технический, пожалуй самый удивительный в этом лагерном правительстве. …
Вошли ли в эту Комиссию главные подлинные вдохновители восстания?
Очевидно, нет. Центры, а особенно украинский (во всем лагере русских было не больше четверти), очевидно остались сами по себе… Комиссия открыто работала в канцелярии женского лагпункта, но военный отдел вынес свой командный пункт (полевой штаб) в баню 2-го лагпункта.
Отделы принялись за работу. Первые дни были особенно оживленными: надо было все придумать и наладить.
…Все бригады сохранились как были, но стали называться взводами, бараки — отрядами, и назначены были командиры отрядов, подчиненные Военному отделу. Начальником всех караулов стал … Келлер. По точному графику все угрожаемые места занимали пикеты, особенно усиленные в ночное время. Учитывая ту особенность мужской психологии, что при женщине мужчина не побежит и вообще проявит себя храбрее, пикеты составляли смешанные…
Не дожидаясь теперь доброй воли барина, сами начинали снимать оконные решетки с бараков. Первые два дня, пока хозяева не догадались отключить лагерную электросеть, еще работали станки в хоздворе и из прутьев этих решеток сделали множество пик, заостряя и обтачивая их концы. Вообще кузня и станочники эти первые дни непрерывно делали оружие: ножи, алебарды-секиры и сабли, особенно излюбленные блатными (к эфесам цепляли бубенчики из цветной кожи). У иных появлялись в руках кистени.
Вскинув пики над плечами, пикеты шли занимать свои ночные посты. И женские взводы, направляемые на ночь в мужскую зону в отведенные для них секции, чтобы по тревоге высыпать навстречу наступающим (было наивное предположение, что палачи постесняются давить женщин), шли ощетиненные кончиками пик. …» [40].
В Джезказган прибыл зам. нач. ГУЛАГа Бочков и представитель Прокуратуры СССР Самсонов [41].
Май, 20
15:00 для переговоров с заключенными в зону вошли министр внутренних дел Казахской ССР Губин, зам. нач. ГУЛАГа Бочков, представитель прокуратуры СССР Самсонов. Они доложили в центр об обещании заключенных прекратить неповиновение, а 21.05. выйти на работу. Заключенные предъявили требования к администрации: не входить в зону, расследовать убийства заключенных, допущенные в ходе применения оружия [42].
«Мы узнаем, что из Москвы прилетели генералы — гулаговский Бочков, и заместитель генерального прокурора Вавилов… Они считают, что наши требования вполне справедливы!
…«Виновные в расстреле будут привлечены к ответственности!» — «А за что женщин избили?» — «Женщин избили? — поражается делегация. — Быть этого не может». Аня Михалевич приводит им вереницу избитых женщин. Комиссия растрогана: «Разберемся, разберемся!» — «Звери!» — кричит генералу Люба Бершадская. Еще кричат: «Не запирать бараков!» — «Не будем запирать». — «Снять номера!» — «Обязательно снимем», …– «Проломы между зонами — пусть остаются! — наглеем мы. — Мы должны общаться!» — «Хорошо, общайтесь, — согласен генерал. — Пусть проломы остаются». Так братцы, чего нам еще надо? Мы же победили!! Один день побушевали, порадовались, покипели — и победили! И хотя среди нас качают головами и говорят — обман, обман! — мы верим! Мы верим нашему в общем неплохому начальству! Мы верим потому, что так нам легче всего выйти из положения...» [43].
Май, 21
В центр сообщено, что абсолютное большинство заключенных вышло на работу, «в течение трех дней выходили на работу, но работали непроизводительно» [44].
Май, 23
По указанию Бочкова, Губина и Самсонова из 3-го лаготделения вывезены 421 (по другим данным 426 [45]) уголовников, разрушенные стены полностью восстановлены [46].
Май, 23-24 (вечер, ночь)
Заключенные, придя с работы, потребовали возвращения увезенных, сокращения сроков, освобождения и направления «на колонизацию для свободного проживания в местах работы вместе с семьями», освобождения семей из ссылки. «Разломали заделанные лагерные проходы между лагерными пунктами, в том числе разломали проход в женскую зону». Дискуссии в «комиссии»: украинцы и литовцы настаивают на предъявлении жестких требований на переговорах, Кузнецов — против, он считал, что необходимо соблюдать уже достигнутые договоренности.
Май, 24
Волнения возобновились, надзорсоставу пришлось опять покинуть зону, заключенные (4000 чел.) не вышли на работу. «отказ от работы мотивирует тем, почему заложили полностью стену в женскую зону, зачем убрали бытовой контингент, ведь бытовики нам не мешали, а помогали… оперативным данным устанавливается, что хотят взять кого-нибудь, как они выражаются, из высокопоставленных из Москвы лиц в заложники, а потом диктовать». Заключенные заявили требования: вернуть из ссылки родственников, куда они были отправлены как члены семей репрессированных, пересмотреть приговоры к большим срокам, разрешить общение с женщинами и выход в город (2 раза в мес.) [47].
Требования, по воспоминаниям, сообщались другим заключенным лагеря так: «два гарных парубка в масках ходили по баракам и измененным голосом зачитывали эти требования» [48].
Из сообщения в Центр: «Всеми этими делами руководят в лагере оуновцы, и чем больше с ними говорят, тем больше они выставляют требований и наглеют». Бочков просит министра внутренних дел СССР: «разрешить объявить заключенным третьего лагерного отделения, что весь контингент лагерного отделения переводится на строгий режим, лишается переписки, свиданий, зачетов. Кроме того, объявить, что до тех пор, пока не будет установлен порядок, не прекратится неповиновение, ни один человек на работу выводиться не будет. Никакие дела рассматриваться не будут» [49].
«В остальных пяти лагерных отделениях Степного исправительно-трудового лагеря заключенные в количестве 15 562 человек ведут себя спокойно, все работают» [50].
Май, 26
Заключенные не вышли на работу. Предъявляют такие же требования [51]. Министр внутренних дел Круглов и Генеральный прокурор Р.А. Руденко направляют в ЦК КПСС и СМ СССР записку о событиях в Кенгире. «Для принятия необходимых мер на место происшествия направлены самолетом заместитель министра внутренних дел СССР тов.Егоров, начальник ГУЛАГа МВД СССР тов.Долгих и начальник Управления по надзору за местами заключения Прокуратуры СССР тов.Вавилов с группой работников МВД СССР» [52]. Эта тройка и руководила в дальнейшем подавлением восстания.
Май, 27
18:25 Вторая московская комиссия (С.Е. Егоров, И.И. Долгих, Вавилов) вошла в зону. «нас встретила около столовой группа заключенных, с которыми завязалась беседа, однако уголовники-рецидивисты, видя это, потребовали от заключенных прекращения разговоров с нами, заявив, что всякие переговоры уполномочена вести только комиссия».
18:30 В помещении столовой, где собралось около 2000 заключенных, глава «комиссии» К.И. Кузнецов зачитал следующие требования: расследовать факты применения оружия (17-18 мая), не применять репрессии к членам забастовочного комитета; снизить срока осужденным на 25 лет, изменить отношение к членам семей осужденных; пересмотреть дела по ст. 58; отменить ссылку для освобождаемых из особлагов; оплата труда наравне с вольнонаемными, свободное общение с женщинами; ограничить права лагерной администрации в наложении дисциплинарных взысканий (заключение в ШИЗО только с санкции прокурора), установить льготные условия по зачетам для женщин, просить приезда в лагерь члена Президиума ЦК КПСС или секретаря ЦК [53].
«[В] конце беседы заключенным предложено изменить линию своего поведения и приступить [к] работе, беседа вызвала некоторое колебание среди заключенных. Видя это, Кузнецов и еще два уголовника-рецидивиста, являющиеся также членами комиссии, [в] категорической форме заявили, что 28 мая с.г. заключенные на работу не выйдут, а член комиссии, уголовник-рецидивист по кличке «Глеб», заявил: до приезда члена Президиума ЦК или секретаря ЦК КПСС никто работать не будет. Эти заявления были поддержаны некоторой частью заключенных. Нами еще раз было предложено заключенным хорошо продумать свои действия и приступить [к] работе. Беседа закончилась [в] 21 час 30 минут». Комиссия Центра признала, что часть требований заключенных может быть удовлетворена, принятые требования было решено отразить в приказе от имени начальника ГУЛАГа [54].
«Вскоре прилетели на «Дугласах» еще новые и более важные генералы: Долгих… и Егоров (зам. министра МВД СССР). Было назначено собрание в столовой, куда собралось до двух тысяч заключенных. И Кузнецов скомандовал: «Внимание! Встать! Смирно!», и с почетом пригласил генералов в президиум, а сам по субординации стоял сбоку. (Иначе вел себя Слученков. Когда из генералов кто-то обронил о врагах здесь, Слученков звонко им ответил: «А кто и з в а с не оказался враг? Ягода — враг, Ежов — враг, Абакумов — враг, Берия — враг. Откуда мы знаем, что Круглов — лучше?»)
Макеев, судя по его записям, составил проект соглашения, по которому начальство обещало бы никого не этапировать и не репрессировать, начать расследование, а зэки за то соглашались немедленно приступить к работе.
Однако когда он и его единомышленники стали ходить по баракам и предлагали принять проект, зэки честили их «лысыми комсомольцами», «уполномоченными по заготовкам» и «чекистскими холуями». Особенно враждебно встретили их на женском лагпункте и особенно неприемлемо было для зэков согласиться теперь на разделение мужских и женской зон. …
И хотя ни одно требование тут не сотрясало устоев и не противоречило конституции (а многие были только — просьба о возврате в старое положение), — но невозможно было хозяевам принять ни мельчайшего из них, потому что эти подстриженные жирные затылки, эти лысины и фуражки давно отучились признавать свою ошибку или вину. И отвратна, и неузнаваема была для них истина, если проявлялась она не в секретных инструкциях высших инстанций, а из уст черного народа.
Но все-таки затянувшееся это сидение восьми тысяч в осаде клало пятно на репутацию генералов, могло испортить их служебное положение, и поэтому они обещали. Они обещали, что требования эти почти все можно выполнить, только вот (для правдоподобия) трудно будет оставить открытой женскую зону, это не положено (как будто в ИТЛ двадцать лет было иначе!), но можно будет обдумать, какие-нибудь устроить дни встреч. … Пересмотр дел? Что ж, и дела, конечно, будут пересматривать, только надо подождать. Но что совершенно безотложно — надо выходить на работу! на работу! на работу!
А уж это зэки знали: разделить на колонны, оружием положить на землю, арестовать зачинщиков.
Нет, — отвечали они через стол и с трибуны. Нет! — кричали из толпы.
Управление Степлага вело себя провокационно! Мы не верим руководству Степлага! Мы не верим МВД!
— Даже МВД не верите? — поражался заместитель министра, вытирая лоб от крамолы. — Да кто внушил вам такую ненависть к МВД?
Загадка.
— Члена Президиума ЦК! Члена Президиум ЦК! Тогда поверим! — кричали зэки.
— Смотрите! — угрожали генералы. — Будет хуже!
Но тут вставал Кузнецов. Он говорил складно, легко и держался гордо.
— Если войдете в зону с оружием, — предупреждал он, — не забывайте, что здесь половина людей — бравших Берлин. Овладеют и вашим оружием!» [55].
Приказ № 101/л начальника ГУЛАГа И.И.Долгих о мерах по улучшению условий содержания заключенных, соблюдению законности и восстановлению порядка в 3-м лагерном отделении (был передан по радио в 3-м лагерном отделении Степного лагеря МВД 28 и 29 мая). Объявлялось об отстранении от работы нескольких представителей лагерной администрации, виновных в применении оружия и незаконном содержании заключенных в штрафном и следственном изоляторах, передаче материалов на них в органы прокуратуры, снятии запоров с дверей и решеток с окон жилых бараков и столовых, ликвидации СИЗО, введении зачетов рабочих дней, недопущении впредь задержек заключенных при возвращении с работы, оборудовании комнаты для личных свиданий с родственниками, обеспечении 8-ми часового сна, актировании тяжелобольных в месячный срок, организации приема начальником лагеря заключенных по личным вопросам, немедленном начале оформления освобождения заключенных, совершивших преступления в возрасте до 18 лет (по Указу ПВС СССР от 24.04.1954) [56].
Среди населения города распускались слухи о бесчинствах заключенных, чуть ли не о людоедстве [57].
Июнь, 3
Телеграмма Круглова к зам. министра Егорову (из Москвы в Кенгир): «Продолжайте вести усиленную разложенческую работу. Вооруженную силу пока не вводите. Подробные указания дадим вместе с тов. Руденко завтра» [58].
Июнь, 4
На встрече московской комиссии с представителем «комиссии» заключенных В.Г. Батояном достигнуто соглашение из 8-ми пунктов: заделать проемы внешних зон 3-го лаготделения, сохранить порядок общения заключенных 2 и 3-го (мужских) лагпунктов, установить калитку между мужским и женским лагпунктами и разрешить общение между мужчинами и женщинами по воскресеньям в дневное время с 10 утра до отбоя, убрать заграждения и баррикады внутри лагпунктов, допускать лагерную администрацию в зону, но внутренний порядок поддерживать силами заключенных, лагерная администрация восстанавливает деятельность медицинских, торговых, культурно-бытовых учреждений. Московская комиссия обязуется довести до сведения правительства требования заключенных по вопросам, решение которых не входит в ее компетенцию, гарантирует, что никто из участников беспорядков привлечен к ответственности не будет [59].
Телеграмма Генерального прокурора СССР Руденко и министра внутренних дел СССР Круглова к Егорову (из Москвы в Кенгир): «После обсуждения создавшейся обстановки в 3-м лагерном отделении Степного ИТЛ принято следующее решение.
Вооруженную силу во избежание необходимости применения оружия пока в зону лагеря не вводить. Зону лагеря охранять. В случае нападения заключенных на охрану применять оружие.
Разработать и провести дополнительные мероприятия по разложению заключенных, оказывающих неповиновение лагерной администрации, добиваясь того, чтобы создать у них чувство безнадежности, бесперспективности и неизбежности печального конца их действий. Одновременно разъяснять, что, чем скорее они прекратят неповиновение лагерной администрации, тем для них будет лучше, в том числе и для организаторов этой волынки.
Всемерно усиливать внутреннее брожение среди заключенных, поддерживать заключенных, желающих выйти с территории лагеря, захваченной зачинщиками неповиновения, давать этим заключенным советы, указания и обещания.
Всеми способами облегчать возможность выхода из зоны заключенных, не желающих продолжать неповиновение.
Использовать вышедших заключенных, организуя их обращение к оставшейся части заключенных. Призывать заключенных к тому, чтобы они сами заставили зачинщиков и организаторов неповиновения из числа бандитского элемента и уголовников-рецидивистов прекратить свою преступную работу.
Разъяснять, что их требования и претензии будут рассмотрены в законном порядке при условии, если заключенные прекратят свое преступное поведение.
Продумайте специальные методы работы с женским контингентом.
О принятых Вами мерах докладывайте» [60].
Июнь, 5
19:00 Выступление Начальника ГУЛАГа И.И.Долгих по радио перед заключенными 3-го лагерного отделения (несколько раз передавалось по радио и 6 июня): «…Вы не работаете уже около 3 недель, лишились зарплаты, зачетов рабочих дней, нанесли большой ущерб строительству и лагерю. И все из-за того, что кучка хулиганов желает пожить разнузданно и удовлетворить свои низменные побуждения, хочет безделья, разгула, женщин.
Своим поведением вы скомпрометировали свой коллектив, имевший неплохие традиции в строительстве Большого Джезказгана.
С многими из вас беседовали я и члены комиссии из Москвы, на словах вы — патриоты. Говоря и заверяя нас в этом, вы, видимо, не замечаете, что трехнедельный беспорядок в лаг ...
Пост N: 634
Зарегистрирован: 11.06.05
Откуда: Россия, Липецк
Рейтинг:
4
Отправлено: 05.10.09 11:29. Заголовок: Вот ещё кое-чего наш..
... ере — дело не патриотическое, а антисоветское.
Не верьте провокаторам и авантюристам, которые завели вас в тупик и распространяют антисоветские слухи о восстаниях и волынках в других лагерях, и вроде того, что вас поддерживают жители Джезказгана.
Эта антисоветская ложь может быть свойственна только агентуре капиталистических разведок.
Кончайте с этими преступными авантюристами, устанавливайте порядок в лагере и включайтесь в общенародное дело по строительству коммунизма.
Миллионы советских людей свято соблюдают законность социалистического государства, направляют все свои усилия на дальнейшее укрепление могущества нашей великой Родины. Советские люди не жалеют сил и труда в борьбе за построение коммунизма.
Я, как начальник Главного управления лагерей, заверяю вас, что никто из вас не будет подвергаться репрессиям, в том числе и члены так называемой «комиссии», если они вовремя поймут и исправят свои ошибки» [61].
Июнь, 6
Телеграмма Егорова, Долгих, Вавилова министру внутренних дел СССР Круглову (из Кенгира в Москву): «…Заключенные 3-го лагерного отделения…продолжают укреплять заграждения внутри зоны, усилена патрульная служба. В зоне на стенах помещений и на отдельных плакатах продолжают писать лозунги с призывом к неповиновению, носящие провокационный характер. Патрули-пикетчики подобраны главным образом из числа уголовно-бандитствующего элемента и отъявленных контрреволюционеров.
Вечером 6 июня сего года усилили охрану зоны, включив 40 собак с проводниками. Эти мероприятия деморализующе подействовали на заключенных. Продолжаем работу по разложению. По радио обратились [с] призывом к женщинам, организовали выступление бригадира от имени бригады, вышедшей [из] зоны через проемы, в котором заключенные призывались прекратить неповиновение. До 6 июня работала сессия облсуда [по] рассмотрению дел осужденных, заболевших неизлечимым недугом. В настоящее время эта работа прекращена, так как комиссия от заключенных препятствует ее проведению, не выпускает из зоны заключенных на суд» [62].
Июнь, 11
Из объяснений К.И. Кузнецова: «Встал вопрос о переизбрании состава лагерной комиссии по всем трем лагпунктам в связи с нежеланием мириться с вмешательством в дела комиссии со стороны «конспиративного центра» националистов.
И в деле переизбрания лагерной комиссии националисты сыграли главную роль. Они выдвинули на собраниях свои кандидатуры: по женскому лагпункту — вывели из состава Бершадскую, обвинив ее в нелояльности и тайных связях с администрацией лагеря, заменив своими доверенными, в прошлом активно участвовавшими в повстанческом движении на западе Украины: Супрун и Михалевич Анна. По второму лагпункту — вывели Батояна и избрали националиста Суничук Емельяна, в прошлом священник и скрытый деятель УПА, Кнопмуса Юрия…, как обиженного несправедливым осуждением и сторонника ненависти к карательной политике СССР, и Глеба Слученкова, как своего ставленника из числа представляющих интересы бытовиков (из преступного мира).
По третьему лагпункту — несмотря на старание националистов и в связи с занятой нами позицией с Макеевым не допустить перевеса в комиссии националистов, [мы] были вновь избраны с дополнением к нам третьего лица Авакяна».
Встреча «комиссии» с одним из секретарей Карагандинского обкома КПСС. Он выслушал просьбы заключенных и пожелал ознакомиться с положением в лагере, настаивал на выходе заключенных на работу. «Комиссия» сообщила о встрече на собрании заключенных, Кондратас и неизвестный чеченец заявили о нежелании заключенных удовлетвориться полномочиями и авторитетом секретаря обкома, просьба о приезде члена Президиума ЦК КПСС остается незыблемой.
Слученков заявил, что он был вызван к вахте 1-го лагерного пункта старшим лейтенантом Магазинниковым, который якобы от имени генералов Долгих и Бочкова сделал ему предложение спровоцировать столкновение в лагере между русскими и украинцами, добиться при этом 10-15 трупов для оправдания ввода вооруженных сил в лагерь, за что Слученков получит свободу и избранное им место жительства в любом городе Советского Союза.
Обе стороны пришли к согласию:
разрешить заключенным послать их письмо-жалобу на имя ЦК КПСС через местный партийный орган; считать возможным посетить лагерь представителями местных партийных, советских и хозяйственных органов с целью ознакомления с положением в лагере и причин невыхода заключенных на работу и др. При удовлетворении этих просьб заключенные должны решить вопрос о выходе на работу в положительную сторону.
Но тут же представители конспиративного центра предложили послать делегацию заключенных на Рудник. И это было вами принято.
Письмо было подготовлено, делегаты от местных властей и организаций посетили лагерь. Делегация заключенных на Рудник съездила. Но тем не менее вопрос о выходе на работу заключенных решен не был, а наоборот, такую постановку вопроса Слученков и Келлер со своими агентами в комиссии запретили.
Я спросил их на комиссии: «Чего они хотят?» Они ответили: «Нам нужны были вольные для вручения им писем для передачи в Рудник, чтобы там поддержали нас и не выходили на работу. Для этого мы и посылали тоже свою делегацию, но она не удалась [63]. Нам важно, как можно дольше затянуть забастовку в лагере и сделать ее слышной на весь мир» [64].
Июнь, 13
С этого дня в зону не допускаются работники прокуратуры, которые вели расследование по применению оружия 16 —17 мая [65].
Июнь, 14
«…[В ] ночное время заключенные обращаются [к] солдатам [с] призывом [к] неповиновению офицерам, [с] помощью [воздушного] змея семь раз [в] течение ночи выбросили листки, адресованные жителям Кенгира, с просьбой оказать им помощь [в ] вызове члена Президиума ЦК КПСС… [В] жилой зоне 14 июня вывесили три белых флага с черной окаемкой и красным крестом и полумесяцем — обращение к международной организации» [66].
Июнь, 15
Приказом министра внутренних дел Круглова в распоряжение зам. министра Егорова направлен эшелон с 5-ю танками Т-34 [67].
«Обстановка [в] 3-м лагерном отделении по состоянию на 15 июня с.г. по-прежнему напряженная. Укрепляются существующие и строятся новые третьи и четвертые линии заграждения внутри зоны. Заключенные используют около пяти тысяч бутылок для изготовления ручных гранат, начиняя их известью.
Патрульную и дозорную службы [в] ночное время несут главным образом заключенные из числа оуновцев и прибалтийских националистов» [68].
Июнь, 16-18
Телеграмма Егорова, Долгих, Вавилова к Круглову: «В течение трех дней 16-18 июня сего года встречались [с] членами комиссии заключенных 3-го лаготделения с целью склонить комиссию [к] прекращению неповиновения» [69].
Июнь, 19
Телеграмма Егорова, Долгих, Вавилова к Круглову: «…в 12 часов дня должны были вновь встретиться, однако встреча была сорвана. Член комиссии Слученков — представитель рецидивистов — явился пьяным, вооруженный кинжалом, вместе с ним пришла [в] таком же состоянии группа его приближенных [в другом документе назван Иващенко]. Слученков заявил, что нам надоели переговоры, вести их дальше он не будет.
На протест со стороны председателя комиссии заключенного Кузнецова Слученков в резких и бранных выражениях заявил, что он не признает никого, его группа в количестве 40 человек заставит остальных заключенных делать, что нужно.
Террор внутри зоны усиливается, ночью производятся избиения. На протяжении последних четырех дней усиленно строятся внутри зоны заграждения, через рупоры передаются обращения к солдатам охраны, призывая их [к] неповиновению своим офицерам. Обстановка [с] каждым днем становится накаленной.
В 1-2-м лаготделениях на работу выходят все, однако заключенные проявляют большой интерес [к] событиям [в] 3-м лагерном отделении» [70].
Июнь, 20
Министр строительства предприятий металлургической промышленности СССР Д.Я. Райзер и министр цветной металлургии СССР П.Ф. Ломако направили записку в СМ СССР с выражением недовольства по поводу беспорядков в Степлаге, срывающих план по добыче руды Джезказганским рудником, и с просьбой обязать МВД навести в десятидневный срок порядок в лагере [71].
Июнь, 22
«Почему тянулось это время? Чего могли ждать хозяева? Конца продуктов? Но они знали, что протянется долго. Считались с мнением поселка? Можно было быстрей. (Правда, потом-то узнали, что за это время из-под Куйбышева выписали полк «особого назначения», то бишь, карательный. Ведь это не всякий и умеет.) Согласовывали подавление наверху? И как высоко? Нам не узнать, какого числа и какая инстанция приняла это постановление.
Несколько раз вдруг раскрывались внешние ворота хоздвора — для того ли, чтобы проверить готовность защитников? Дежурный пикет объявлял тревогу, и взводы высыпали навстречу. Но в зону не шел никто.
Вся разведка защитников лагеря была — дозорные на крышах бараков. И только то, что доступно было увидеть с крыш через забор, было основанием для предвидения.
В середине июня в поселке появилось много тракторов. Они работали или что-нибудь перетягивали около зоны. Они стали работать даже по ночам. Эта ночная работа тракторов была непонятна. На всякий случай стали рыть против проломов еще ямы (впрочем, У-2 все их сфотографировал или зарисовал).
Этот недобрый какой-то рев добавил мраку.
И вдруг — посрамлены были скептики! посрамлены были отчаявшиеся! посрамлены были все, говорившие, что не будет пощады и не о чем просить.
Только ортодоксы могли торжествовать. 22 июня внешнее радио объявило: требования лагерников приняты! В Кенгир едет член Президиума ЦК!
Розовая точка обратилась в розовое солнце, в розовое небо! Значит, можно добиться! Значит, есть справедливость в нашей стране! Что-то уступят нам, в чем-то уступим мы. В конце концов и в номерах можно походить и решетки на окнах нам не мешают, мы ж в окна не лазим. Обманывают опять? Так ведь не требуют же, чтобы мы до этого вышли на работу!
Как прикосновение палочки снимает заряд с электроскопа, и облегченно опадают его встревоженные листочки, так объявление внешнего радио сняло тягучее напряжение последней недели» [72].
Июнь, 23
Резолюция на записке двух министров (см. Июнь, 20) председателя СМ СССР Г.М. Маленкова: «Министру внутренних дел т.Круглову принять необходимые меры и об исполнении доложить».
В 1-м отделении Степлага вечерняя смена отказалась выйти на работу (по воспоминаниям, призыв к поддержке забастовки Кенгирского отделения исходил от украинцев; надзорсостав покинул зону [73]).
Июнь, 24
Егоров сообщает министру внутренних дел СССР Круглову (из Кенгира в Москву) о прибытии эшелона с танками (танки были размещены на расстоянии 12 км от лагеря, Круглов в телеграмме от 21.06 предлагал избегать артиллерийского огня и использовать танки как таранную силу). На укреплениях, воздвигнутых заключенными, появились таблички с надписью «Мины» [74].
В 11.00 министр внутренних дел СССР Круглов отдает телеграммой приказ о применении танков (в приказе содержится ссылка на решение правительственной комиссии в составе: Круглов, Генеральный прокурор СССР Руденко, председатель КГБ при СМ СССР Серов) [75]. Комиссия МВД и Прокуратуры СССР в Кенгире принимает акт, в котором намечает штурм «в ночь с 25-го на 26 июня с.г. по особо разработанному плану»: ввод в зону 3-го лагерного отделения войск под прикрытием пяти танков [76].
Июнь, 26
По радио от имени «Комиссии МВД» началась трансляция обращения к заключенным (с 3 часов 25 минут до 4 часов утра):
«Исходя из просьбы основной массы заключенных о создании ей нормальных условий для жизни и работы, освобождении ее из-под влияния вооруженных уголовников-рецидивистов, решено:
В 3.30 26 июня ввести в зону лагеря войска. Разрушить баррикады. Создать заключенным, желающим прекратить неповиновение, условия свободного выхода на работу. В связи с этим предлагается:
Всем заключенным находиться в бараках и не оказывать сопротивления войскам. Беспрекословно выполнять требования лагерной администрации. Заключенным, оказавшимся в других бараках, оставаться на месте до прибытия лагерной администрации. Сложить оружие. Принять меры к обезоружению и задержанию бандитов. Пикетчикам и несущим службу наблюдения на крышах немедленно покинуть свои посты; по заключенным, не выполнившим этого требования, будет применяться огонь. Медицинскому персоналу оставаться на своих местах. Предупреждаем, что в случае нападения на солдат, офицеров, лагерную администрацию или появления заключенных в местах, объявленных огневой зоной, по ним будет применяться прицельный огонь» [77].
Описание штурма у Солженицына: «…в небе развернулись ракеты на парашютах, ракеты взвились и с вышек — и наблюдатели на крышах бараков не пикнули, снятые пулями снайперов. Ударили пушечные выстрелы! Самолеты полетели над лагерем бреюще, нагоняя ужас. Прославленные танки Т-34, занявшие исходные позиции под маскировочный рев тракторов, со всех сторон теперь двинулись в проломы. (Один из них все-таки попал в яму.) За собой одни танки тащили цепи колючей проволоки на козлах, чтобы сразу же разделять зону. За другими бежали штурмовики с автоматами в касках. (И автоматчики и танкисты получили водку перед тем. Какие б ни были спецвойска, а все же давить безоружных спящих легче в пьяном виде.) С наступающими цепями шли радисты с рациями. Генералы поднялись на вышки стрелков и оттуда при дневном свете ракет (а одну вышку зэки подожгли своими угольниками, она горела) подавали команды: «Берите такой-то барак!.. Кузнецов находится там-то!..»
Они не прятались, как обычно, на наблюдательном пункте, потому что пули им не грозили.
Издалека, со строительных конструкций, на подавление смотрели вольные. Проснулся лагерь — весь в безумии. Одни оставались в бараках на местах, ложились на пол, думая так уцелеть и не видя смысла в сопротивлении.
Другие поднимали их идти сопротивляться. Третьи выбегали вон, под стрельбу, на бой или просто ища быстрой смерти.
Бился Третий лагппункт — тот, который и начал (он был из двадцатипятилетников, с большим перевесом бендеровцев.) Они... швыряли камнями в автоматчиков и надзирателей, наверно и серными угольниками в танки... О толченом стекле никто не вспоминал. Какой-то барак два раза с «ура» ходил в контратаку...
Танки давили всех попадавшихся по дороге (киевлянку Аллу Пресман гусеницей переехали по животу). Танки наезжали на крылечки бараков, давили там (эстонок Ингрид Киви и Махлапу). Танки притирались к стенам бараков и давили тех, кто виснул там, спасаясь от гусениц. Семен Рак со своей девушкой в обнимку бросились под танк и кончили тем. Танки вминались в дощатые стены бараков и даже били внутрь бараков холостыми пушечными выстрелами.
Вспоминает Фаина Эпштейн: как во сне отвалился угол барака, и наискосок по нему, по живым телам, прошел танк; женщины вскакивали, метались; за танком шел грузовик, и полуодетых женщин туда бросали.
Пушечные выстрелы были холостые, но автоматы и штыки винтовок — боевые. Женщины прикрывали собой мужчин, чтобы сохранить их — кололи и женщин! Опер Беляев в это утро своей рукой застрелил десятка два человек.
После боя видели, как он вкладывал убитым в руки ножи, а фотограф делал снимки убитых бандитов. Раненная в легкое, скончалась член Комиссии Супрун, уже бабушка. Некоторые прятались в уборные, их решетили очередями там.
Кузнецова арестовали в бане, в его КП, поставили на колени. Слученкова со скрученными руками поднимали на воздух и бросали обземь (прием блатных).
Потом стрельба утихла. Кричали: «Выходи из бараков, стрелять не будем!» И, действительно, только били прикладами.
По мере захвата очередной группы пленных, ее вели в степь через проломы, через внешнюю цепь конвойных кенгирских солдат, обыскивали и клали в степи ничком, с руками протянутыми над головой. Между такими распято лежащими ходили летчики МВД и надзиратели и отбирали, опознавали, кого они хорошо раньше видели с воздуха или с вышек.
…
Танки, давившие Кенгир, поехали самоходом на Рудник и там поелозили перед глазами зэков. Для умозаключения... Весь день… заключенные лежали ничком в степи под солнцем (все эти дни — нещадно знойные), а в лагере был сплошной обыск, взламывание и перетрях. Потом в поле привезли воды и хлеба. У офицеров были заготовлены списки. Вызывали по фамилиям, ставили галочку, что — жив, давали пайку и тут же разделяли людей по спискам».
Из телеграммы Егорова Круглову: «…За две минуты до начала операции нами объявлено по радио о вводе в зону войск и танков с целью разрушения баррикад и дачи возможности беспрепятственного выхода за зону заключенным, нежелающим поддерживать неповиновение…
Сопротивление войскам было оказано заключенными, забаррикадировавшимися в шести бараках, и группой женщин и мужчин, сосредоточившихся на улице женской зоны [в количестве] до 500 человек.
При сопротивлении со стороны заключенных применялись самодельные гранаты, пистолеты, пики и железные прутья и камни. В связи с активным сопротивлением войсками из пушек танков был открыт огонь холостыми снарядами, активно применялись ракеты, а по сосредоточившейся толпе [в] женском лагерном пункте — ракеты, конвойно-караульные собаки. По нападающим на солдат с целью их уничтожения и завладения оружием офицерами и командирами отделений применялся прицельный огонь из пистолетов и карабинов. (Солдаты были вооружены карабинами [с] холостыми патронами.)
Основная операция продолжалась [в] течение одного часа 30 минут, закончилась [в] 05 часов утра [по] местному времени. В результате применения оружия по сопротивляющимся, убийства активной частью оуновцев и уголовных элементов заключенных, пытавшихся выходить из бараков с вводом войск, были подняты 35 трупов, со стороны солдат убитых нет, имеются раненые [из] самодельных пистолетов и гранат — 4 человека… Неповиновение в 1-м лаготделении продолжается» [78].
По уточненным данным, число погибших при штурме заключенных составило 37 чел., раненых 61, из них 9 скончались; убитых и раненных среди штурмовавших (3 дивизиона внутренней охраны — 1600 чел.) не оказалось, 40 человек получили незначительные повреждения и ушибы. При штурме были использованы 98 собак, применялись дымовые шашки и взрывпакеты [79].
После штурма из лагеря изъято: 1577 металлических прутьев и пик, 291 финка, 68 самодельных сабель, 36 самодельных гранат, 4 пистолета, 26 топоров, 40 вил и копьев, 400 бутылок с негашеной известью, недоделанный коротковолновый радиопередатчик [80].
Арестовано 36 человек: «члены комиссии», командиры «пунктов сопротивления», личная охрана членов «комиссии», активные участники неповиновения (их было решено предать суду). 400 человек было переведено на тюремный режим: все сотрудники «службы безопасности» и все, кто участвовал в охране лагеря. 1000 человек («те, кто активно поддерживал бунтовщиков» [81]) были этапированы в Берлаг и Озерлаг.
Июнь, 27
Заключенные 3-го лаготделения выведены на работу [82]. «…весь день заставили убирать баррикады и заделывать проломы» [83].
Июнь, 28
Телеграмма Егорова к министру внутренних дел Круглову: «Неповиновение заключенных 3-го лагерного отделения Степного лагеря МВД в количестве 551 человека, продолжавшееся с 16 мая сего года по 25 июня сего года, сломлено путем ввода войск и танков в зону лагеря 26 июня сего года» [84].
Июнь, 29
Заключенные 1-го лаготделения, бастовавшие в поддержку Кенгира, вышли на работу [85].
Пост N: 635
Зарегистрирован: 11.06.05
Откуда: Россия, Липецк
Рейтинг:
4
Отправлено: 05.10.09 11:29. Заголовок: Сентябрь, 16 На кол..
Сентябрь, 16
На коллегии МВД СССР был заслушан доклад зам.министра Егорова о «массовом неповиновении заключенных в 3-м лагерном отделении Степного лагеря и результатах его ликвидации». «В массовом неповиновении принимали участие заключенные двух мужских и одного женского лагерных пунктов, в которых содержались 5392 заключенных, из них 43% женщин. Основную массу заключенных в лагерном отделении (72%) составляли осужденные за измену Родине и другие тяжкие преступления (оуновцы, прибалтийские националисты).
…Массовое неповиновение заключенных в 3-м лаготделении Степного лагеря глубоко обнажило крупные недостатки и ошибки руководства Степного лагеря в работе по обеспечению режима содержания заключенных и их оперативному обслуживанию.
Начальник лагеря тов.Чечев и его заместители тт.Рязанов и Щетинин плохо занимались изучением обстановки в лагере и несвоевременно устраняли недостатки в режиме, на факты нарушений социалистической законности со стороны работников лагеря реагировали слабо, допускали серьезные нарушения приказов МВД СССР по вопросам размещения и охраны заключенных. Многие начальники лагерных подразделений устранились от проведения работы по перевоспитанию заключенных, в бараках не бывали, приемов заключенных по личным вопросам не проводили, в обращении с ними допускали грубость (начальник 1-го лаготделения Манаков и др.), слабо реагировали на их жалобы и заявления. Будучи предоставленными самим себе, заключенные подпадали под влияние отрицательного элемента и не препятствовали ему осуществлять преступные намерения.
Руководство лагеря, лагерных подразделений и режимно-оперативный аппарат не проводили повседневных мероприятий по выявлению организаторов бандитских и националистических групп с целью изъятия и изоляции их от остальной массы заключенных.
… События в Степном лагере, вскрыли также, что бывший министр внутренних дел Казахской ССР тов.Губин и начальник Управления МВД Карагандинской области тов.Коновалов недостаточно глубоко вникали в работу исправительно-трудовых лагерей и колоний, дислоцированных на территории республики и области, и не чувствовали должной ответственности за состояние в них режима содержания заключенных. Руководство ГУЛАГа МВД СССР (тт. Долгих, Бочков, Щекин, Козырев), зная о серьезных недостатках в режиме содержания заключенных и неудовлетворительной постановке агентурно-оперативной работы в Степном лагере, не приняло решительных мер к их устранению и наведению порядка. Начальник лагеря полковник Чечев с согласия ГУЛАГа свыше 3 месяцев отсутствовал в лагере. …
Коллегия МВД СССР обращает внимание руководства ГУЛАГа, министров внутренних дел республик, начальников УМВД краев и областей, начальников ИТЛ, УИТЛК и ОИТК на необходимость глубокого изучения и умелого применения на практике постановления ЦК КПСС от 10 июля 1954 года и Положения об исправительно-трудовых лагерях и колониях МВД.
…
коллегия Министерства внутренних дел СССР постановляет:
…
14. Впредь при массовых неповиновениях заключенных стремиться прекратить их путем разъяснительной работы и разложения группы инициаторов, однако разъяснительную работу не превращать в «переговоры», так как это положительных результатов не может дать.
…
16. За необеспечение режима содержания заключенных в Степном лагере и непринятие должных мер к перестройке работы в соответствии с постановлением ЦК КПСС от 12 марта 1954 года снять с занимаемых должностей и.о. начальника лагеря подполковника Щетинина, начальника лагерного отделения № 1 капитана Манакова, начальника оперативного отдела подполковника Заравняева и назначить их с понижением; зам. начальника лагеря подполковника Рязанова и начальника 3-го лагерного отделения подполковника Федоров предупредить о неполном служебном соответствии.
Обязать Управление кадров МВД СССР в месячный срок укрепить Степной лагерь руководящими кадрами.
17. Обратить внимание начальника ГУЛАГа МВД СССР тов.Долгих и начальника УМВД Карагандинской области тов.Коновалова на недостаточное руководство с их стороны Степным лагерем.
Коллегия МВД СССР обязывает руководство ГУЛАГа, министров внутренних дел республик, начальников УМВД краев и областей, начальников ИТЛ —
УИТЛК — ОИТК, начальников политотделов лагерей и УИТЛК обсудить настоящее решение на служебных совещаниях и организовать практическое осуществление намеченных мероприятий» [87].
Сентябрь-октябрь
Из доклада Министра внутренних дел СССР С.Н. Круглова: «…Ослабление установленного режима содержания заключенных допускать нельзя, это неизбежно приводит к возникновению беспорядков и другим нежелательным последствиям. В 1954 году в лагерях имел место некоторый рост количества бандитских проявлений и случаев массового неповиновения лагерной администрации. Этот рост объясняется следующими причинами.
После амнистии в марте 1953 года, которая, как известно, затронула в основном положительный контингент заключенных, во всех лагерях резко возрос удельный вес осужденных за тяжкие преступления. Многие из этих преступников были озлоблены тем, что на них не распространена амнистия, и поэтому усилили сопротивление администрации, а также провоцировали бандитские проявления среди заключенных….
Изменившаяся оперативная обстановка в лагерях после амнистии требовала серьезной перестройки работы по обеспечению режима. Однако оперативный состав лагерей продолжал работать старыми методами…
Наиболее серьезные беспорядки произошли в мае-июне 1954 года в Степном лагере, где имело место массовое неповиновение заключенных, явившееся следствием слабой работы лагерной администрации и оперативного аппарата, а также слабого уровня руководства лагерями со стороны ГУЛАГа МВД СССР.
Существо и причины этих беспорядков известны из специального решения Коллегии МВД СССР…» [88].
наверх 1955 Август, 8
В Верховном суде Казахской ССР слушалось дело руководителей восстания в Степлаге. Суд приговорил Кузнецова и Слученкова к высшей мере наказания (приговор Кузнецову был изменен на 25 лет ИТЛ, 12.03.1960 он был реабилитирован Верховным судом СССР по обоим делам). Слученков был казнен 12.09.1956 [89].
«Суд над верховодами был осенью 1955 года, разумеется закрытый и даже о нем-то мы толком ничего не знаем... Говорят, что Кузнецов держался уверенно, доказывал, что он безупречно себя вел и нельзя было придумать лучше.
Приговоры нам не известны. Вероятно, Слученкова, Михаила Келлера и Кнопкуса расстреляли. То есть, расстреляли бы обязательно, но может быть 55-й год смягчил?» [90].
Одной из таких многочисленных жертв была и Людмила Владимировна Вавилова (по мужу Алябьева), дважды безвинно осужденная и проведшая в лагерях в общей сложности 18 лет. В «Книге памяти жертв политических репрессий», изданной в г. Ижевске Удмуртской Республики в 2001 году о ней 7 строк. Между тем, судьба этой женщины заслуживает того, чтобы написать целую повесть.
Людмила Владимировна Вавилова родилась ровно 100 лет назад, 11 октября 1906 года в китайском городе Харбине, в семье железнодорожника. Её отец, Владимир Петрович Вавилов, вместе с женой и дочерью Валентиной покинул родной Воткинск в надежде на лучшую долю и уехал работать на знаменитую Китайскую Восточную железную дорогу (КВЖД). Строил её, потом работал машинистом паровоза.
В Китае у Вавиловых родились ещё четверо детей, две дочери и два сына. Жили хорошо. Мать Екатерина Филипповна вела домашнее хозяйство, девочки помогали ей. Валентина научилась шить, а неугомонная Людмила все никак не могла выбрать себе дело по душе. Наконец, освоила печатанье на пишущей машинке. Сестры были дружны, любили наряжаться в сшитые Валентиной наряды. Особенно нравилось им китайскую национальную одежду.
Эта фотография в будущем сыграет роковую роль в судьбе Людмилы Владимировны. «Они посчитали, что нашли лишнее подтверждение тому, что я – японская шпионка», - вспоминала Людмила Владимировна.
Китайская Восточная железная дорога имела для СССР не только экономическое, но и важное военное - стратегическое значение. В 1935 году в связи с обострением политической обстановки на Дальнем Востоке и возникновением угрозы войны был подписан договор о продаже КВЖД Маньчжурии. Остро встал вопрос о порядке увольнения и эвакуации советских рабочих и служащих. Им был предоставлен выбор: остаться в Китае, либо уехать в любую другую страну мира. Некоторые отправились в Америку, Австралию. Большое семейство Вавиловых, а все трое дочерей были к тому временем замужем, решило поехать в Советский Союз.
Людмила Владимировна (Ерышева - по первому мужу), сначала поселилась во Владивостоке у брата, потом переехала к свекрови в г. Ворошиловск. Там поступила работать кассиром в часовую мастерскую при торгово- производственной конторе НКВД. Позднее этот факт ее биографии соответствующие органы расценили иначе: устроилась, чтобы успешнее заниматься подрывной деятельностью. А у нее просто не было выбора.
Первый раз Людмилу Владимировну арестовали 15 мая 1937 года. К этому времени она вместе с сынишкой Юрой жила в г. Воткинске. Сюда, на родину вернулись мать и сестра Валентина. О муже, выехавшем из Харбина в Куйбышев, не было никаких известий. Позднее узнали, что он был репрессирован и умер в одной из тюрем. До Людмилы Владимировны доходили слухи, что начали забирать рабочих и служащих, работавших на КВЖД, но она не воспринимала услышанное всерьез. Не поверила и дикому обвинению в шпионаже, которое ей предъявили, вызвав в милицию. Всё думала: не могут же сажать людей ни за что. Оказалось, могут. Постановлением Особого совещания НКВД СССР от 19 ноября 1937 года ее осудили по статье 58 – 6 УК РСФСР на 8 лет с отбыванием срока в исправительно- трудовом лагере под Карагандой.
Много перенесла Людмила Владимировна за это время душевных и физических мук. В лагере узнала о трагической гибели сына.
Но были и духовные приобретения, встречи с людьми, оставившими неизгладимый след, научившими стойкости, мужеству, доброте. Встречала на этапах врачей, учителей, деятелей науки, культуры, поэтов, писателей. В одной из тюрем ей довелось познакомиться с женой видного военачальника И.Э. Якира, в другой - с женой Н.И. Бухарина. В лагере Людмила Владимировна научилась владеть собой, быть сдержанной на слова и проявление чувств, молча переносить тяготы, не перекладывая их на плечи других людей, обремененных своими бедами и невзгодами. 2 января 1947 года Алябьеву освободили. Она вернулась в Воткинск и после долгих поисков работы устроилась уборщицей в Сад им. П.И. Чайковского.
29 апреля 1949 года ее снова арестовали. Она была приговорена к 10 годам лишения свободы за предъявленное обвинение в принадлежности к вражеской агентуре и антисоветскую агитацию. На этот раз Людмила Владимировна поверила, что можно быть без вины виноватой. Ее отправили в лагерь, расположенный вблизи казахского поселка Кенгир. Заключенные участвовали в строительстве города Джезказган, что в переводе обозначает «Жемчужина». «Эта «Жемчужина» выросла из наших слез»,- говорили узники.
Людмила Владимировна стала свидетельницей восстания заключенных в 1954 году, которое в книге «Архипелаг ГУЛАГ» описывает А.И. Солженицын. «Мы выступали не против существующей в стране власти, а с целью привлечь внимание руководства Политбюро к судьбе невинно осужденных, - рассказывала Алябьева – Да, были среди нас эсеры, бандеровцы, предатели Родины, но таких как я было большинство».
Политзаключенные старались держаться вместе. Их взаимоотношения отличались особой теплотой и сердечностью, стремлением помочь и поддержать того, кому труднее. От того времени у Людмилы Владимировны, остались поздравления подруг по различным поводам – небольших, разных по формату кусочков серой бумаги. На одних рисунки выполнены разноцветными карандашами, на других пером и чернилами. Есть и без всякого художественного оформления, содержащие лишь несколько теплых приветственных слов. Почти в каждом послании - пожелания скорейшего освобождения. Их авторы – узники ГУЛАГа.
«Дорогая Люся! Поздравляем с днем Ангела. Желаем счастья, здоровья и воли. Ваш тернистый путь труженицы пусть украсят цветы счастья. Катя и Феня. 29 сентября1951г.». «В день рождения поздравляю Люсю и желаю от чистого сердца здоровья и благополучия в жизни. Крепись, мужайся и жди воли. Твоя Мария, 29 сентября 1954 г.»
Освободилась Людмила Владимировна в 1956 году. В лагере «Степном» она познакомилась с Евгением Гавриловичем Алябьевым, в свое время тоже работавшем на КВЖД, родственником автора знаменитого романса «Соловей» А.А. Алябьева. Дождавшись его освобождения, вместе с ним вернулась в Воткинск. Снова пошла работать в Сад им П.И. Чайковского.
В 1956 году Людмилу Владимировну реабилитировали.
О прошлом Людмила Владимировна вспоминала часто, но говорила об этом не со всеми, а лишь с теми к кому лежало сердце. Пройдя через тюрьмы и лагеря, не очерствела, не озлобилась, не хулила власть. Может быть, наученная горьким опытом, просто умела все самое сокровенное прятать на самом дне своей измученной души?
- Никогда не забуду последний вечер, а точнее ночь, проведенную с Людмилой Владимировной, - вспоминает ее родственница - она уже не вставала. Когда все ушли, она попросила достать из-под кровати старый фанерный чемодан. Открыв крышку, я увидела комковой сахар. В магазинах такой уже не продавали. Видимо, голодавшая долгие годы, Людмила Владимировна выработала привычку делать запасы на черный день. «Дай мне сахарку», - попросила она. Положила кусочек в рот, улыбнулась. Мне показалось что, ей стало легче. Мы проговорили почти до утра. А в 6 часов она умерла. Это случилось в ее день рождения…
Лучшие годы жизни она провела в заключении. Но, получив желанную свободу, не обрела покоя, благополучия, материального достатка. Так и не пожила в квартире со всеми удобствами. Работая уборщицей, не заслужила хорошей пенсии, по сути дела не имела семьи (больной Евгений Гаврилович прожил совсем немного).
Что ж давало Людмиле Владимировне силы жить? По ее собственному признанию, общение в первую очередь с теми, кто нуждался в ее помощи и поддержке. А еще воспоминания, в которых оживали сильные духом люди, в любой обстановке остававшиеся людьми.
Пост N: 284
Зарегистрирован: 23.08.08
Откуда: КАЗАХСТАН, (Д)Жезказган
Рейтинг:
6
Отправлено: 07.10.09 14:28. Заголовок: Евгений В. пишет: А..
Евгений В. пишет:
цитата:
А заключенных привозили в тупик. Если пройти от вокзала в сторону кладбищ, то с правой стороны увидите "депо" , на фасаде которого дата - 1940. Вот там и сгружали зэков. А дальше пешим строем (редко на грузовиках) вели в лагерь.
Вот это здание депо. Справа, метров 200-250, ж/д вокзал. Влево ж/дорога на Караганду
Отправлено: 10.05.10 01:18. Заголовок: Смотрю по датам посл..
Смотрю по датам последних ответов... поздно я зашла на этот форум. Прочла всё... Как не странно, но сама я из Жезказгана, но ничего не знала о ТАКОЙ ИСТОРИИ моего города. Моя мама совсем недавно рассказала про деда. Он тоже сидел в степлаге, рассказывал про востание (скомкано, урывками, почти в пьяном бреду... трезвым же никогда не говорил об этом..и всё время плакал) Дед никогда не расказывал за что был туда сослан... Мама моя только поняла из его пьяного бреда, что был он в плену во время войны... и судя по всему, за это его туда и сослали. И что семья у него до войны была другая... Загадок много. Хотелось бы найти архивы степлага и там узнать про деда больше. Скорее всего в этих "делах" имеется информация о заключённых... Может кто из форумчан подскажет где и как можно это зделать.. Буду очень признательна и благодарна.
Спасибо! Списки "Мемориала" я уже просматривала... Там только один человек под фамилией Алексеев, но к сожелению, это не мой дед... Но в любом случае, спасибо за желание помочь!
Отправлено: 17.10.10 22:22. Заголовок: а фактографическую п..
а фактографическую повесть джезказганца Юрия Грунина "Спина земли" о кенгирском восстании 1954 года не читали? Там достаточно подробно описаны события. Правда, не знаю, есть ли эта книга в магазинах, но в жезовской библиотеке точно есть.
Отправлено: 18.10.10 17:16. Заголовок: Gura пишет: Автор с..
Gura пишет:
цитата:
Автор скульптуры "Зэк Степлага" Леонард Тимофеевич Ядринцев умер в августе 2010 года в Нижнем Новгороде. Очень талантливый был человек, в Жезказгане его многие знают и помнят.
Не может быть! Я весной договорился подъехать в Нижний повидаться с ним. Не сложилось. Дела, заботы - пропади они пропадом... Прости, Леонард Тимофеевич...
Пост N: 1018
Зарегистрирован: 11.06.05
Откуда: Россия, Липецк
Рейтинг:
4
Отправлено: 14.02.11 18:50. Заголовок: Он шел мимо вышек, с..
Он шел мимо вышек, с которых не стреляли, в широкий пролом, куда группами и поодиночке постепенно стекалась большая часть мужского лагеря. В женской зоне царил порядок -- никакой вакханалии насилия: бараки, конечно, ходили ходуном от любви, но все происходило по взаимному согласию. И что самое феноменальное -- вот уж подлинно всюду жизнь, -- в тот день, среди всеобщей бурной страсти, они только разговаривали. Грунин собрался в женской зоне заночевать, но Аня не разрешила. Так он и пошел к себе, утешенный на прощание их первым -- первым! -- поцелуем. Роман развивался по всем правилам, что на фоне лагерного бунта и тотального спаривания имеет какой-то особенно трогательный и символический вид. Восстание возглавил Капитон Кузнецов, бывший полковник, который и сумел анархическому этому бунту придать черты политического выступления. Конечно, политической забастовки начальство испугалось много больше -- обычный бунт можно было бы подавить без всякого снисхождения, но после того, как во главе бунтарей встал Кузнецов, Кенгирская анархия приобрела вид организованной стачки. Кузнецов выдвинул требования к начальству, условия, на которых забастовка прекратится: ликвидировать пыточный следственный изолятор, судить тех, кто стрелял в заключенных (в том числе и часового, который в феврале застрелил баптиста), установить для зеков восьмичасовой рабочий день и оплату труда наравне с вольнонаемными -- и разрешить мужчинам видеться с женщинами после работы, но до отбоя. Надежды на то, что условия эти будут приняты, не питал почти никто, -- но близилась эра реабилитанса, и начальство понимало, что за все бывшие и возможные будущие зверства придется отвечать очень скоро. Неясно было, в каких границах эти зверства теперь допустимы. Обратились в Москву и стали ждать комиссии оттуда. Ждали ее сорок дней, и во все эти сорок дней лагерь жил по новому закону (строго, однако, соблюдавшемуся), а у Грунина с Аней был медовый месяц. Кстати, в лагере, живущем по новому, зековскому порядку, сохранилась тюрьма -- для штрафников и отказников. К отказникам в данном случае приравнивались неучастники в бунте. Опять-таки всюду жизнь. Тюрьмой заведовал уголовник Виктор Рябов по кличке Ус; Грунин как-то подсчитал общий его срок, полученный в результате шести судимостей, и вышло шестьдесят три года. На тот момент Рябову было за тридцать, и особого милосердия от него ждать не приходилось -- да и терять Усу было нечего. Существовал в лагере и военный отдел, изготовлявший пики из решеток. Дежурные с этими пиками похаживали по лагерю, следя за порядком. Был, страшно сказать, отдел пропаганды! -- выпускались плакаты, готовились радиопередачи, в общем, полноценный и стопроцентный мир наоборот. Самое интересное, вспоминает Грунин, что после свержения режима и установления власти уголовников кое-где начались антисемитские выступления, и два еврея из числа друзей Грунина до такой степени обиделись, что сумели-таки прорваться через охрану и из лагеря бежать. Читатель, естественно, вправе спросить -- а почему не разбегается ВЕСЬ лагерь? Ведь надзирателей из жилой зоны вытеснили! Из жилой -- да, но охрана на вышках по-прежнему стоит, к Степлагу стянуты войска. Впрочем, уйти через пролом можно бы. И некоторым удается, но чудом. Потому что лагерь охраняется теперь уголовниками, с теми самыми пиками, наделанными из решеток. Зачем? Почему не распустить всех? А потому что тут теперь их, уголовная власть, и терять эту власть они не хотят совершенно. Грунин сообщает, что в тюрьме, куда помещали принципиальных неучастников бунта, точно так же пытали и убивали (37 человек убили, поговаривали в лагере), как и при советском начальстве. Заключенных не распускают, чтобы демонстрировать начальству единство и сознательность. Более того -- художников, в том числе Грунина, уголовники привлекают для того, чтобы писать на саманных стенах бараков патриотические лозунги. Про партию и правительство. Аршинными буквами, видными издалека. Таким образом демонстрируется лояльность: мы не против власти, мы за новые порядки. И Грунин пишет. Московская комиссия наконец приняла решение, и 26 июня на мятежный лагерь пошли четыре боевых танка. Начался штурм. Во время штурма Грунин, как обычно, ночевал у Ани в бараке, проснулся от гусеничного лязга, хорошо ему памятного по войне, и понял, что пришел конец. Выход был один -- бежать, сдаваться, но в дверях барака насмерть стояли украинские националисты, молодые парни с двадцатипятилетними сроками: терять им было нечего. Они твердо решили никого не впустить, никого не выпустить, а если погибнуть, то всем. В окно барака уже влетела дымовая шашка, все, кто там был, попадали на пол, стали искать тряпки, чтобы через них дышать, но тут Грунин надоумил тех, кто хотел спастись, прыгать из окна с засученными рукавами: солдаты увидят, что у заключенных нет оружия, и, может быть, не убьют. Так они и сделали, мужчин тут же отделили от женщин и отвели -- руки за голову -- в мужской лагерь. Больше Грунин и Аня не виделись до самого освобождения. После подавления бунта, однако, начальник лагеря обратился к заключенным "товарищи". Недолгая оттепель привела к тому, что Грунин -- пассивный, в сущности, участник бунта, -- не пострадал. В пятьдесят пятом он вышел на волю и остался пока жить в городе Джезказгане, возникшем на месте поселка Кенгир, -- устроился там архитектором. Около года с того кенгирского июня Грунин не видел Аню, но ждал -- послал ее портрет родителям, те были счастливы, ждали их к себе. Подошел срок ей освобождаться. Она вышла из лагеря, устроилась на ткацкую фабрику, поселилась в общежитии. Грунин отправился к ней... и опешил: она ему не радовалась. Больше того: он узнать ее не мог. О том, чтобы остаться у нее на ночь, и речи не было. Правда, вскоре после этого, на Пасху, она пришла к нему сама. После чего сказала, что это было прощание. Потому что тот самый Лева, который когда-то Грунину о ней рассказал, ее, оказывается, любит до сих пор. И без нее не сможет. -- Ты сильный, -- сказала она Грунину. -- Ты переживешь, а он сопьется. Всю оставшуюся жизнь Грунин пытался это понять -- и не мог. Он всегда считал себя везунчиком -- в плену не расстреляли, потом в Усольлаге выжил, потом в Кенгире попал в чертежники, потом во время бунта уцелел -- ни уголовные не убили, ни войска не прикончили, -- и обухом по голове ударили его уже на воле; удар пришелся оттуда, откуда он менее всего его ждал. Через семь лет он вдруг получил письмо от Ани -- она просила прислать его стихи, что он тогда, в июне, посвящал ей. Грунин был уже женат, хоть и не особенно счастливо, то есть без той любви, что в лагере, -- но растил дочь, работал, писал стихи, что-то даже напечатал (не лагерное, естественно). Он отправил Ане стихи и наброски, которые сделал с нее, в ответ попросил прислать фото, она прислала, но тут опять вмешался муж, Лева: гневно написал Грунину, чтобы тот не смел во второй раз отбивать его женщину. Переписка прервалась. Правда, на съезд участников Кенгирского восстания в 1991 году она к нему приехала. Неделю они прожили вместе -- как тогда, в те сорок дней. Он нашел ее почти не изменившейся, и в письме, присланном вскоре после той встречи (как оказалось, последней), она написала, что это были лучшие пять дней за всю ее жизнь. Это было единственное письмо, где в конце было "целую". Умерла она несколько лет спустя. Он живет один, пишет, рисует, иногда берет приработок - что-то начертить; это его выручало в лагерях, выручает и теперь.
Отправлено: 23.04.11 20:10. Заголовок: СПАСИБО ВАМ ЗА ТО, ЧТО ПОМНИТЕ О НИХ
Очень интересно, что существует такой ресурс в Интернете. Когда я собирал материалы по Кенгиру, ничего подобного, конечно, не было. Успел только пролистнуть так много знакомых имен мелькаеет. Грунин, Анна Рамская, Черепанов, Суничук. Спасибо всем участникам и особенно Oleja. Николай Формозов
Все даты в формате GMT
5 час. Хитов сегодня: 51
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Отправлено: 12.01.09 10:32. Заголовок: ДЖЕЗКАЗГАНСКИЙ ИТЛ
<\/u><\/a> Автор скульптуры "Зэк Степлага" Леонард Тимофеевич Ядринцев умер в августе 2010 года в Нижнем Новгороде. Очень талантливый был человек, в Жезказгане его многие знают и помнят. Не знаю, сохранились ли его скульптуры в городском парке (львы и бараны), лет 20 назад были точно.
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума