Пост N: 520
Зарегистрирован: 10.07.08
Откуда: Казахстан, Жезказган
Рейтинг:
5
Отправлено: 28.02.09 10:55. Заголовок: «…НЕПОВИНОВЕНИЕ НАДО ПРЕСЕЧЬ»
К истории восстания заключенных 3-го отделения Степного лагеря МВД СССР (16 мая – 26 июня 1954 года). Документы. Факты. Суждения.
Утверждено к печати Ученым советом института экономики и права Жезказганского университета им.О.А.Байконурова
Рецензент: Бейсенбекова Н.А., к.и.н., доцент, завкафедрой археологии, этнологии и истории КарГУ им.Е.Букетова
Алланиязов Т., Наймушина О.
А50 «…Неповиновение надо пресечь». К истории восстания заключенных 3-го отделения Степного лагеря МВД СССР (16 мая – 26 июня 1954 года). Документы. Факты. Суждения. Алматы: «Фонд XXI век», 2004. – 113 с.
ISBN 9965-659-16-8
В книге Т.Алланиязова и О.Наймушиной на большом документальном материале раскрывается история восстания заключенных 3-го отделения Степного лагеря МВД СССР с 16 мая по 26 июня 1954 года. Анализируются причины, характер и движущие силы восстания. Выделены и раскрыты этапы восстания, их конкретное содержание и специфика. Дается характеристика действий сторон в ходе противостояния и последствий восстания. Книга адресована всем, кому небезразлична отечественная история.
Uri
администратор
Пост N: 521
Зарегистрирован: 10.07.08
Откуда: Казахстан, Жезказган
Рейтинг:
5
Предисловие Введение 1. Степной лагерь ГУЛАГа МВД СССР 1.1. Краткая историческая справка 1.2. Общая характеристика 3-го лагерного отделения 2. Причины и характер событий 3. Ход восстания и действия сторон 3.1. Первый этап (16 - 25 мая 1954 года 3.2. Второй этап (26 мая – 20 июня 1954 года) 3.2.1. Деятельность комиссии МВД и Прокуратуры СССР 3.2.2. Ситуация внутри лагеря 3.2.3. Деятельность комиссии МВД и Прокуратуры СССР (продолжение) 3.2.4. Деятельность «конспиративного центра». Положение в 3-м лаготделении 3.2.5. Последние усилия разъяснительной работы комиссии МВД и Прокуратуры СССР 3.3.Третий этап (20 – 26 июня 1954 года) 3.3.1. Подготовка силовой акции 3.3.2. Подавление восстания 4. Следствие и суд Заключение
Uri
администратор
Пост N: 522
Зарегистрирован: 10.07.08
Откуда: Казахстан, Жезказган
Рейтинг:
5
Отправлено: 28.02.09 10:59. Заголовок: ПРЕДИСЛОВИЕ Но в па..
ПРЕДИСЛОВИЕ
Но в памяти живет мятеж, Ты навсегда его заложник. Ю.Грунин
О событиях в Степлаге мне впервые довелось услышать после того, как волею обстоятельств в конце 80-х годов прошлого века я попал в город Джезказган. Затем были публикации корреспондента «Казахстанской правды» В.Николаева в областной и республиканской партийной печати, знакомство с книгой «Архипелаг ГУЛАГ» А.И.Солженицына и творчеством джезказганского поэта Ю.Грунина, бывшего узника Степлага. Но в то время эта тема меня как историка особо не интересовала, поскольку были другие научные планы и интересы.
В 1998 году я вернулся на преподавательскую работу в Жезказганский университет. Среди интересовавших меня научных проблем все большее место стала занимать история восстания в Степлаге, поскольку глубокого, исторически достоверного исследования этих событий не было. История восстания в Степлаге в качестве курсовой, а затем дипломной работы была предложена студентке отделения «история» О.Наймушиной. В результате поисковой работы, прежде всего в Государственном архиве города Жезказгана и архиве Жезказганского УВД, была накоплена солидная документальная основа. Это и послужило толчком для написания специального монографического исследования, посвященного истории восстания в Степлаге. В кратчайшие сроки совместными усилиями удалось реализовать эту возможность.
Автор выражает искреннюю признательность бывшему работнику архива Жезказганского УВД Хадише Орынсеитовне Жуйковой, начальнику отдела правовой информации и статистики Прокуратуры г. Жезказгана Канагату Смагуловичу Смагулову, директору музейно-выставочного комплекса корпорации «Казахмыс» Кенжалу Балкенову за оказанную помощь в поиске и предоставлении материалов.
Кроме того, автор благодарен сотруднику Государственного архива города Жезказгана Виктории Анатольевне Юрк, оказавшей существенное содействие в поиске и выявлении ценных документов и материалов, в создании необходимых условий для работы с ними.
Отдельная благодарность всем, кто оказывал бескорыстную помощь и поддержку при сборе материалов, написании и издании книги.
Т.Алланиязов.
Uri
администратор
Пост N: 523
Зарегистрирован: 10.07.08
Откуда: Казахстан, Жезказган
Рейтинг:
5
Отправлено: 28.02.09 11:06. Заголовок: Всем участникам собы..
Всем участникам событий посвящается
ВВЕДЕНИЕ
Там бьет крылом История сама, И, догорая, рдеет солнце Славы. Дж.Г.Байрон
Обращение авторов к теме, обозначенной заглавием настоящей книги, объясняется рядом обстоятельств.
Во-первых, современные проблемы политической жизни, социально-экономической обстановки и этнодемографической ситуации Жезказганского региона своими корнями уходят в недалекое прошлое: конец 20-х – первую половину 50-х годов XX столетия. Именно в эти десятилетия по плану строительства социализма в СССР Жезказганский регион стал быстрыми темпами превращаться в один из центров горнорудной промышленности и цветной металлургии. А с начала 40-х годов основная и решающая роль в этом стала принадлежать Главному управлению лагерей НКВД, а затем МВД СССР. В лагеря, созданные на территории Жезказганского региона были завезены десятки тысяч заключенных, которые своим каторжным трудом добывали медную руду, закладывали фундамент будущего горно-обогатительного комбината, возводили город Жезказган. После освобождения многие заключенные практически всех национальностей Советского Союза оставались жить в построенных ими городах и поселках.
На смену заключенным с конца 50-х годов в Джезказган по оргнабору стали прибывать рабочие и инженерно-технический персонал.
Достроенный их руками горно-металлургический комбинат стал градообразующим предприятием со всеми вытекающими отсюда последствиями социально-экономической жизни населения региона. Этот же комбинат, на современном этапе преобразованный в корпорацию «Казахмыс», является определяющим фактором и политической, и социально-экономической жизни региона.
Во-вторых, именно в Степном лагере в 1954 году произошло одно из самых крупных по масштабам и последним по времени выступлений заключенных советских исправительно-трудовых лагерей, имевших место в конце 40-х - начале 50-х годов XX века и внесших свой вклад в крушение тоталитарной системы и демократизацию страны .
В-третьих, исследование истории восстания в Степлаге актуально именно сегодня, когда заметно угас во многом конъюнктурный ажиотаж вокруг этой темы, когда открылись ранее засекреченные документы архивов, когда появились условия для углубленного и беспристрастного изучения темы.
В-четвертых, разработка проблематики 50-х годов вносит свой вклад в создание научной картины истории Жезказганского региона XX столетия и призвана оказать содействие в формирование исторического сознания различных слоев населения.
В-пятых, степень изученности проблемы истории восстания в Степлаге, несмотря на ряд публикаций, оставляет желать лучшего.
Все это в совокупности и обусловило выбор темы, которая, как будет показано ниже, имеет свою, хотя и небольшую, историю изучения.
Первым исследователем истории восстания в Степлаге, несомненно, является А.И.Солженицын, который в 3-м томе своей книги «Архипелаг ГУЛАГ» показал собственное видение проблемы, основанное на сведениях участников событий.
В 1989 году собкор «Казахстанской правды» В.Николаев получил доступ к материалам Степлага, хранившимся в архиве Жезказганского УВД. Результатом была серия статей в областной и республиканской печати, в которой лишь в общих чертах и конспективно были отражены некоторые аспекты темы. Это позволило в известной мере расширить представления о сути и подоплеке событий, характере и масштабах выступления заключенных, форме и средствах их силового подавления.
В начале 90-х годов появляются публикации непосредственных участников событий. В их числе следует назвать Ю.В.Грунина, Н.Л.Кекушева, Р. М.Тамарину и других. В силу мемуарного характера, эти публикации, естественно, не могли претендовать на полноту и объективность. Но вместе с тем и они в определенной мере вносили свой вклад в разработку проблемы.
Подлинным прорывом в научном изучении проблемы стала публикация алматинского историка С.Дильманова . Автор, опираясь на документы и материалы, почерпнутые в Государственном архиве Российской Федерации и большей частью впервые вводимые в научный оборот, дал развернутую картину характера и содержания действий восставших заключенных, процесс противостояния сторон, мероприятия властей по подавлению восстания.
В монографии Ж.Абылхожина в разделе, где дан развернутый анализ лагерной экономики, кратко рассказывается и о восстании в Степлаге . Причем, что важно отметить, источниковой базой для этого явились документы из фондов ГАРФ, опубликованные в российском журнале «Отечественные архивы» за 1994 год.
В контексте изучения истории горнорудной промышленности Жезказганского региона в XX столетии данная тема была в максимально сжатой форме затронута в монографии Т.Садыкова , опиравшегося как на архивные материалы, так и на газетные публикации.
Следует отметить и публикацию В.Демина о руководителе восстания К.И.Кузнецове . В статье даны краткие сведения из биографии Кузнецова. Ценность этой публикации в том, что здесь опубликованы выдержки из личных писем политзаключенного к родным и близким и на их основе показано его отношение к лагерной жизни, к тому произволу, который царил в стране и лагерях.
В 1999 году Ю.Грунин издает свою повесть «Спина земли», где в лирико-эпической форме рассказывается о восстании в Степлаге . Автор высказывает интересные суждения о причинах и характере событий, дает интересные свидетельства, представляющие ценность для воссоздания объективной картины истории восстания.
Особого внимания заслуживает газетная публикация «Восстания в женских лагерях», подписанная профессором Тлеу Кульбаевым . В ней автор, опираясь целиком на указанные выше публикации С.Дильманова и Ю.Грунина , поведал читателям о двух восстаниях в Степлаге – одно якобы было осенью 1952 года, в котором участвовало 12 тысяч человек, второе в мае 1954 года. Автор на одной газетной странице допустил столько неточностей, искажений и просто откровенной лжи и фантазии о событиях в Степлаге, что они дают основание усомниться в его научном профессионализме. Здесь и «поднятые со всего Казахстана и Урала войска МВД» и переброшенная из-под Москвы «Отдельная мотострелковая дивизия особого назначения имени Дзержинского» и использование «против безоружных людей около дивизии личного состава с четырьмя боевыми танками» и т.п. .
Изучению истории восстания в Степлаге во многом способствует публикация подборки документов, извлеченных из фондов ГАРФ в документальном сборнике «ГУЛАГ. 1918-1960» . Это заметно укрепило документальную основу научного исследования истории восстания в Степлаге и позволило в значительной мере максимально приблизиться к адекватному отображению событий, имевших место 50 лет назад.
Что касается литературы по истории исправительно-трудовых лагерей, то мы намеренно опускаем ее характеристику, поскольку этот вопрос уже был в достаточной мере исследован С.Дильмановым и А.Р.Кукушкиной .
Вместе с тем важно отметить статью Макаровой А. «Норильское восстание», в которой автор на основе архивных материалов раскрыла историю одного из крупнейших восстаний в особых лагерях, показала характер выступления, его движущие силы и результаты. К этой статье примыкает публикация Дугина А., в которой представлены документы о восстании в Особом Горном лагере. Данные публикации свидетельствует о том, что историки Российской Федерации добились заметных успехов в изучении истории восстаний в лагерях, заложили научные основы разработки данной проблематики .
Имеющиеся в Казахстане публикации не в состоянии дать полную и всестороннюю картину событий в Степлаге в мае-июне 1954 года. Работы предшественников, являя собой начальный, промежуточный результат исследования темы, только вчерне наметили подходы к узловым аспектам проблемы. Анализ имеющихся публикаций показывает, что в них такой аспект проблемы как причины либо выпадает из сферы внимания авторов, либо лишь обозначен, причем весьма схематично. Кроме того, специального научного исследования темы до сего времени не предпринималось. Системного изложения проблемы не наблюдается.
Все это, в совокупности с актуальностью темы, и обуславливает необходимость специального научного исследования, в котором бы проблема истории восстания заключенных Степлага получила исторически объективное и всестороннее освещение.
Актуальность и недостаточная разработанность темы определили основную цель исследования – с научных позиций раскрыть причины, ход, содержание и характер восстания заключенных.
Для достижения поставленной цели в работе предпринята попытка решить следующие задачи: - выявить предпосылки и обстоятельства событий; - определить логику процесса становления и развития событий; - раскрыть содержание и сущность форм протеста заключенных против действий лагерной администрации и комиссии МВД и прокуратуры СССР; - выявить состав участников событий; - определить и раскрыть методы и характер действий комиссии МВД и прокуратуры СССР против заключенных; - показать акцию силового подавления восстания и ее результаты; - охарактеризовать место и роль восстания в Степлаге в новейшей политической истории.
Характеризуя источниковую базу настоящего исследования, следует отметить, что в ее основе лежат документы и материалы, отложившиеся в результате деятельности комиссии МВД и прокуратуры СССР за весь период восстания, управления Степного лагеря и администрации 3-го лагерного отделения в период, предшествовавший восстанию, и в ходе его. Важным источником являются протоколы партийных органов Степлага и 3-го отделения, а также следственные материалы прокуратуры Степлага.
Характер документов и материалов по своему назначению и содержанию различен. Здесь представлены: служебная переписка руководства МВД СССР с лагерной администрацией и комиссией МВД и прокуратуры СССР в виде телеграфных донесений и распоряжений; приказы и акты руководителей комиссии, содержащие мероприятия, направленные на нейтрализацию действий заключенных, а также отчеты о результатах подавления восстания и сообщение заключенного К.И.Кузнецова в комиссию МВД и прокуратуры СССР ; следственные материалы, в том числе постановления о возбуждении уголовного дела, ходатайства обвиняемых, обвинительное заключение по делу руководителей восстания, тексты радиообращений и уведомлений комиссии МВД ; судебные определения, приговоры и постановления различных судебных инстанций по делу руководителей восстания ; приказы и распоряжения руководства управления Степлага и 3-го отделения по общим вопросам, отражающие различные стороны жизнедеятельности Степного лагеря и его подразделений ; а также материалы партийных собраний партийных организаций управления Степлага и 3-го отделения .
Следует отметить, что значительная часть документов и материалов уже введена в научный оборот в статье С.Дильманова. Вместе с тем некоторые документы публикуются впервые.
В работе использованы сведения, содержащиеся в публикациях предшественников, опиравшихся на ряд документов, которые оказались недоступными для нас.
Использование введенных ранее и вновь вводимых в научный оборот документов и материалов, при соблюдении условий их критического анализа, учета достижений предшественников, способствует динамичному анализу темы, раскрытию всей совокупности стечений обстоятельств происхождения событий, воссозданию целостной, максимально приближенной к объективности истории восстания заключенных Степлага. Наличие имеющейся источниковой базы позволяет выявить основные аспекты исследования и тем самым расширить научные представления о содержании, сущности и характере восстания в Степлаге.
Теоретико-методологические основы исследования строятся на основополагающих принципах историзма и объективности, системном анализе объекта исследования, предполагающего как предметно-смысловую, так и критическую обработку фактологического материала.
Цели и задачи исследования обусловили проблемно-хронологический принцип изложения материала.
Хронологические рамки исследования выходят за временные пределы, ограничиваемые сроком 16 мая – 26 июня 1954 года, поскольку задачи, стоявшие перед авторами диктовали изучение событий предшествовавших восстанию и последовавших после этого далеко неординарного события не только в истории ГУЛАГа, но и СССР.
Объектом исследования являются действия восставших заключенных, а также характер и способы их подавления. Научная новизна исследования заключается не только в расширении источниковой базы, введения в исследовательский оборот новых документов и материалов. Она носит прежде всего концептуальный характер. Впервые в историографии проблемы предпринята попытка системного анализа истории восстания заключенных Степлага, структурирования узловых аспектов проблемы, выявление и определение места и роли основных составляющих темы: процесса вызревания предпосылок и обстоятельств событий, причины, характер и ход восстания, логика действий сторон.
Задачи исследования определили и структуру данной книги. Она состоит из введения, четырех глав и заключения. В первой главе рассмотрены узловые моменты истории создания Степлага, дана обобщенная характеристика 3-го лагерного отделения.
Во второй главе раскрыты причины и характер восстания.
В третьей главе показаны ход восстания, действия сторон, а также содержание, формы и характер акции подавления сопротивления заключенных.
В четвертой главе приведены результаты следствия и суда над организаторами восстания.
В заключении сделаны развернутые выводы и обобщения, вытекающие из содержания работы, а также сформулированы предложения и рекомендации по дальнейшей разработке темы.
Uri
администратор
Пост N: 524
Зарегистрирован: 10.07.08
Откуда: Казахстан, Жезказган
Рейтинг:
5
Отправлено: 28.02.09 11:26. Заголовок: 1. СТЕПНОЙ ЛАГЕРЬ ГУ..
1. СТЕПНОЙ ЛАГЕРЬ ГУЛАГа МВД СССР
«Покуда Колизей неколебим, Великий Рим стоит неколебимо, Но рухни Колизей – и рухнет Рим, И рухнет мир, когда не станет Рима». Дж. Г. Байрон
1.1.Краткая историческая справка
Строительство социализма в СССР по целому ряду причин, вытекавших из внутренней и внешней обстановки, не могло не осуществляться в рамках формирующейся тоталитарной системы. Это, в свою очередь, диктовало применение принудительного труда заключенных, рабочая сила которых использовалась преимущественно на тяжелых физических работах и, как правило, в районах с суровым климатом.
В 1929 году по инициативе ОГПУ были разработаны мероприятия, в числе которых предусматривался переход от «системы существующих мест заключения к системе концлагерей». 27 июня 1919 года Политбюро ЦК ВКП (б) утвердило постановление «Об использовании труда уголовно-заключенных». В соответствии с этим решением концентрационные лагеря ОГПУ переименовывались в исправительно-трудовые с заключением в них осужденных на срок три года и более. Документ предписывал расширить существующие и организовать новые лагеря в районах, где планировалось освоение «природных богатств путем применения труда лишенных свободы».
10 июля 1934 года с образованием наркомата внутренних дел (НКВД) СССР ОГПУ было ликвидировано. В числе различных управлений НКВД важное место занимает Главное управление лагерей и колоний – ГУЛАГ. Количество лагерей стремительно росло. Так, в 1932 году в стране насчитывалось 11 ИТЛ ГУЛАГа. В начале 1940 года в ведении ГУЛАГа находилось уже 53 лагеря и так называемых лагерей строительства НКВД, 425 исправительно-трудовых колоний . Росла и численность лагерного контингента: если в 1930 году насчитывалось 179 тысяч заключенных, то к началу 1940 года их было уже 1 миллион 668 тысяч 200 человек.
Крупнейшей структурой ГУЛАГа являлся КарЛАГ, созданный в 1930 году и через десять лет превратившийся в один из самых больших и известных лагерей ГУЛАГа. На 1939 год среди 42 лагерей НКВД КарЛАГ занимал девятое место по численности заключенных – 35 тысяч 72 человека или около 3% всех советских заключенных.
К середине 1944 года система ГУЛАГа включала в себя 56 ИТЛ, 910 отдельных лагерных подразделений, 424 исправительно-трудовых колонии. За время войны вновь было создано 40 ИТЛ.
Силами заключенных ГУЛАГа строились и обслуживались оборонно-промышленные предприятия страны. Так, только на предприятиях горно-металлургической промышленности СССР была занята 171 тысяча заключенных. На Джезказганском (Карсакпайском) медеплавильном комбинате Наркомата цветной металлургии на выплавке меди работали три тысячи человек. Значительное количество заключенных занималось добычей молибденового сырья на Восточно-Коунрадском и марганцевого – на Джездинском рудниках.
В январе 1948 года министры МГБ и МВД СССР В.Абакумов и С.Круглов подготовили по заданию И.В.Сталина проект, предусматривавший создание лагерей и тюрем с особо строгим режимом для «опасных государственных преступников», главным образом из числа так называемых «политических», к которым относились члены троцкистских, меньшевистских, эсеровских, анархистских, националистических, белоэмигрантских и прочих антисоветских организаций, осужденных за шпионаж, терроризм и диверсии. В феврале 1948 года был издан приказ МВД СССР «Об организации лагерей МВД со строгим режимом для содержания особо опасных государственных преступников».
В соответствии с этим приказом в течение 1948 - 1952 годов было создано 12 особых лагерей, каждый из которых имел свой номер, но по конспиративным соображениям носил условное наименование: «Горный лагерь», «Дубравный лагерь», «Береговой лагерь», «Песчаный лагерь», «Луговой лагерь», «Дальний лагерь» и т.д. В сентябре 1948 года на базе ликвидированного Джезказганского лагеря военнопленных № 39 создается особый лагерь № 4, получивший название «Степной лагерь», который занял часть территории КарЛАГа протяженностью от Карсакпая до Балхаша.
Начальником Степного лагеря был назначен полковник Александр Александрович Чечев. По некоторым сведениям Чечев в звании генерал-майора госбезопасности принимал активное участие в организации подавления антисоветского движения в Литве, однако за служебный проступок был разжалован в полковники и переведен в Джезказган на должность начальника управления Степлага.
К началу 1950-х годов в структуру Степлага МВД СССР входило 9 лагерных отделений. К середине 1954 года их осталось 6: 1-е лагерное отделение в поселке Джезказган (Рудник), 2-е лагерное отделение в поселке Перевалка, 3-е лагерное отделение в поселке Кенгир, 4-е лагерное отделение в поселке Джезды, 5-е лагерное отделение в поселке Теректы и 6-е лагерное отделение в поселке Восточный Коунрад. Заключенные Степлага были задействованы на строительстве Кенгирского водохранилища и гидроузла, ТЭЦ, обогатительной фабрики и объектов соцкультбыта поселка Кенгир (будущего города Джезказган), на добыче руды в шахтах и карьерах, расположенных близ поселка Джезказган (Рудник), в поселках Джезды и Восточный Коунрад.
По данным спецотдела (начальник – полковник Савченко) Степного лагеря можно видеть, каким был состав заключенных на 10 июня 1954 года.
Всего в лагере содержалось 20698 заключенных. Из них мужчин – 16677, женщин – 4021.
По национальности заключенные распределялись следующим образом:
Всего в лагере содержалось 2186 каторжан. Из них мужчин – 2052, женщин – 134.
Из общего числа заключенных насчитывалось осужденных на срок свыше 20 лет – 7784, от 15 до 20 лет – 3044, от 10 до 15 лет – 9441.
По характеру преступлений количество осужденных распределялось следующим образом:
1. Измена Родине – 14785. 2. Шпионаж – 1201. 3. Террористы – 772. 4. Троцкисты – 57. 5. Вредительство – 79. 6. Контрреволюционный саботаж – 57. 7. Диверсия – 192. 8. Участие в антисоветских заговорах – 1140. 9. Антисоветская агитация – 755. 10. Повстанчество и политбандитизм – 1421. 11. По статьям 1, 3, 5 Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об уголовной ответственности за хищение государственной и общественной собственности» от 5 июня 1947 года – 130. 12. По статьям 1 и 3 Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении охраны личной собственности граждан» от 4 июня 1947 года – 36. 13. По Указу Президиума Верховного Совета СССР «Об уголовной ответственности за изнасилование» от 4 января 1949 года – 11. 14. Спекуляция – 8. 15. Хулиганство – 24. 16. Должностные и хозяйственные преступления – 19.
По «окраскам»:
1. Белоэмигрантов – 42. 2. Агентов иностранных разведывательных органов – 1223. 3. Бывших помещиков, фабрикантов, предателей и пособников фашистских оккупантов – 3439. 4. Троцкистско-бухаринской агентуры иностранных разведок – 78. 5. Бывших участников антибуржуазных националистических партий, организаций и групп – 11144. 6. Церковников и сектантов – 377. 7. Иностранных подданных и лиц без гражданства – 386. 8. Военнопленных – 28. 9. Интернированных – 181.
Списочный состав по лагерным отделениям можно видеть по данным следующей таблицы:
Из таблицы видно, что наибольшее число заключенных содержалось в 3-м лагерном отделении. Кроме того, здесь наряду с мужчинами содержались и женщины, из общего числа которых 134 были приговорены к каторжным работам. В 3-м лагерном отделении было лишь 10 каторжников-мужчин. Это объясняется тем, что абсолютное большинство каторжников-мужчин - 1408 человек - содержали во 2-м лагерном отделении, контингент которого был задействован на самых тяжелых подземных работах по добыче медной руды. Структура контингента, содержавшегося в 3-м лагерном отделении, стала одним из факторов, обусловивших восстание заключенных 3-го лагерного отделения.
Судя по приведенным выше сведениям, в Степном лагере МВД содержались представители более 34 национальностей. Обращает на себя внимание тот факт, что из 20698 человек 9596 составляли украинцы и 2690 литовцы, значительная часть которых была осуждена за участие в так называемом «повстанческом националистическом движении» (бендеровцы, оуновцы, «лесные братья» и т.п.) на Украине и в Литве в период Великой Отечественной войны и в послевоенные годы и носившем антисоветский характер. Больше половины заключенных имели сроки от 15 до 25 лет. 18180 человек были осуждены за измену Родине, шпионаж, терроризм, повстанчество и политбандитизм. В совокупности своей эти группы заключенных представляли подавляющее большинство контингента лагерных отделений Степлага. А сосредоточенные в общей массе заключенных, они являли собой гремучую смесь, взрыв которой мог произойти в любую минуту и по любому поводу. Причин же для взрыва хватало с избытком.
Uri
администратор
Пост N: 525
Зарегистрирован: 10.07.08
Откуда: Казахстан, Жезказган
Рейтинг:
5
Отправлено: 28.02.09 11:58. Заголовок: 1.2.
1.2.Общая характеристика 3-го лагерного отделения
Что жизнь? Свечою восковой… Но память помнит, что с кем было. Вот здесь водил тебя конвой По серым улицам Кенгира. Ю.Грунин
В самых общих чертах представляется возможным и необходимым охарактеризовать ряд узловых моментов, касающихся различных сторон жизнедеятельности 3-го лагерного отделения. Это позволит более конкретно увидеть, что в целом оно представляло из себя, его контингент и администрацию.
3-е отделение Степлага базировалось на юго-восточной окраине поселка Кенгир. На его территории находились 3 лагерных пункта: 1-й лагпункт – женский, 2-й и 3-й лагпункты – мужские. 1-й лагпункт был отделен от 2-го и 3-го лагпунктов хозяйственным двором. Лагпункты были отделены друг от друга саманными стенами без огневых зон. Каждый лагпункт имел свой отдельный вход, так называемую вахту. На территории 3-го отделения были сосредоточены также вещевые и продовольственные склады. На территории лагпунктов находились штрафные бараки с карцерами, санчасти, бани, ларьки, различные мастерские и другие помещения служебного и хозяйственного назначения.
Начальником лагерного отделения являлся подполковник Федоров . В период, непосредственно предшествовавший описываемым событиям, состав руководства лагерными пунктами был следующим. 1-й лагпункт: начальник – капитан Лысенков, оперуполномоченный – лейтенант Беляев, начальник надзорслужбы – сержант Хохлов. 2-й лагпункт: начальник – полковник Ковнерев, оперуполномоченный – младший лейтенант Убайдуллаев, начальник надзорслужбы – старший лейтенант Катерухин. 3-й лагпункт: начальник – капитан Стадников, оперуполномоченный – капитан Мовчан, начальник надзорслужбы – лейтенант Салимов . Комендантом 3-го лагерного отделения являлся старший лейтенант Исаак Григорьевич Горелик .
Судя по имеющимся в нашем распоряжении архивным материалам, некоторая часть офицеров лагерной администрации и надзирателей злоупотребляла алкоголем, пользовалась служебным положением в корыстных целях, не брезговала использовать труд заключенных в решении вопросов личного характера. Обычной нормой было использование производственных возможностей лагерного отделения для изготовления различного рода сувениров, безделушек, литья охотничьей дроби офицерам – любителям охоты на сайгаков и тому подобное. Надзиратели за счет пищевых отходов выращивали свиней в личных подсобных хозяйствах. Имели место воровство, хищения, нарушения воинской и трудовой дисциплины среди солдат срочной службы, офицеров и служащих.
Охрана 3-го лагерного отделения осуществлялась военнослужащими 1-го отдельного дивизиона, входившего в состав 20 отдела конвойной охраны МВД СССР (воинская часть № 7414). Штаб отдела базировался в поселке Джезказган (Рудник).
Начальником отдела являлся подполковник Л.Рахманов, его заместителем – Шатилов, начальником штаба – майор П.Халенков. Командиром 1-го дивизиона был майор Ф.М.Абросимов, заместителем командира по политической части – старший лейтенант П.А.Жарихин, начальником штаба – майор И.А.Шевчук. В состав дивизиона входили 4 команды, а также 31 служебная собака.
Заключенные 3-го лагерного отделения работали на строительстве семи объектов: деревообделочный завод, кирпичный завод, хлебозавод, обогатительная фабрика, клубная площадь, 6-й и 10-й кварталы (возведение жилых домов). Кроме того, часть заключенных была занята на подсобных и вспомогательных работах (молочно-товарная ферма и т.п.), другая часть работала в хозяйственной лагерной обслуге.
Для характеристики трудового использования заключенных 3-го лагерного отделения приведем данные за 1953 год. Из 6401 человека по списку работали 4440, то есть 69,4 %. Из них на контрагентских работах 4119, на подсобных и вспомогательных работах 321, на работах внутри лагеря 524, в том числе лагерная обслуга составляла 421 человек и 103 человека занимали штатные должности. По болезни не работали 290 человек, что составляло 4,5% к списочному составу. По другим разным причинам не работали 866 человек, при этом числе 568 человек из-за непредоставления работы и 281 из-за инвалидности. План работ на 1953 год был сорван по ряду причин. Прежде всего из-за простоев, которые были обусловлены неподготовленностью фронта работ, отсутствием материалов, инструментов и неправильной организацией труда, а также по причине не вывода заключенных на объекты из-за необеспеченности оборудованных объектов, отсутствия конвоя и нахождения части заключенных в штрафных изоляторах и штрафных бараках, карцере и на карантине. Из общего количества заключенных, используемых на объектах, 31% не выполняли дневных норм из-за плохой организации труда на объектах, необеспеченности достаточным количеством материалов и транспортом. На организации работ и производительности труда сказывалась также частая смена бригадиров. Например, за год сменили 92 бригадира, из них по 1-му лагпункту - 39 .
К заключенным, не выполняющим нормы выработки, применялись такие меры воздействия как лишение права получения посылок (203 человека), лишение права отправки писем (787 человек), лишение права пользования ларьками и буфетами (892 человека). Саботажников изолировали в штрафные бараки, переводили на штрафное питание. Тех, кто выполнял нормы менее чем на 60%, лишали права просмотра кинофильмов, участия в художественной самодеятельности.
Перевыполняющие нормы выработки поощрялись тем, что им в первую очередь выдавали обмундирование, разрешали дополнительную отправку писем. Таким образом из 1-го лагпункта отправлено 594 письма, из 2-го – 630, из 3-го – 1793 письма. Разрешалась также и отправка денег родным. Таким поощрением в 1-м лагпункте воспользовались 203 человека, во 2-м – 412, в 3-м – 410 человек. Для поощрения практиковалось также внеочередное обслуживание парикмахерской, баней, кино, концертами художественной самодеятельности и пользование ларьками и буфетами.
В лагере действовала установленная ранее ГУЛАГом МВД СССР система начисления зачетов рабочих дней. Для получения максимальных зачетов рабочих дней необходимо было выполнить на строительно-монтажных работах норму выработки на 151 % и выше. Это распространялось как на мужчин, так и на женщин. Инвалиды не получали зачетов рабочих дней. Если в бригаде работали лица 1 и 2 категории физического труда, то начисление им зачетов рабочих дней производилось по среднему проценту выполнения норм выработки бригадой в целом. Этим самым ущемлялись интересы лиц 1 категории.
Что касается зарплаты, то 51% ее перечислялся в доход государства. Из оставшейся суммы высчитывали 11% на содержание управления и конвоя. Затем удерживали за лагерное питание. Оставшуюся часть зарплаты выдавали на руки.
В 1953 году было зафиксировано 120 несчастных случаев, из них два смертельных. В том числе один на строительстве обогатительной фабрики и один на строительстве жилых домов на 2-3 квартале. Тяжелых травм было 6, легких – 112.
15 мая во время следования колонны заключенных по ней без особых на то оснований был открыт огонь из автомата солдатом охраны Калимулиным. В результате несколько человек были ранены. В знак протеста заключенные отказались выйти на работу. Лагерная администрация сменила конвой и тем самым исчерпала конфликт.
Приведем некоторые сведения о работе 3-го лагерного отделения в первые месяцы 1954 года.
С 1 января 1954 года штат хозлагобслуги 1-го лагпункта предусматривал: по коммунально-бытовому обслуживанию (прачки, банщицы, дневальные, кипятильщицы, парикмахерши, кочегары, сушильщицы, электромонтеры, ремонтные рабочие) в количестве 58 человек с окладами от 245 до 310 рублей; производство и культобслуживание (инспектор методики труда, инспектор массовых профессий, контролер-нормировщик, инспектор техники безопасности, экономист, табельщик, библиотекарь, художник) в количестве 9 человек с окладами от 280 до 365 рублей; продобслуживание (повара, раздатчицы, рабочие кухни, посудомойки, истопницы, рабочие склада, завпродкаптеркой, хлеборезы, счетоводы) в количестве 19 человек с окладами от 245 до 280 рублей; вещобслуживание (заввещкаптеркой, завсапожной мастерской, сапожники, портные, рабочий склада, счетовод) в количестве 19 человек с окладами от 245 до 380 рублей, сапожники и портные - сдельно.
Аналогичные штаты хозлагобслуги были и во 2-м и 3-м лагпунктах.
Часть заключенных женщин замещала должности вольнонаемного состава: счетоводы в бухгалтерии, санитарки и медсестры в санчасти, медсестры, санитарки и технички в больнице 1-го лагпункта, а также нарядчицы, счетоводы, завскладами, завпошивочными мастерскими, учетчицы, завбуфетом, повара, завларьком, агроном, рабочие теплицы в непромышленной группе, санитарка в больнице управления.
Такие же самые должности занимали заключенные во 2-м и 3-м лагпунктах.
В общей сложности в хозяйственно-лагерной обслуге, в непромышленной группе и на должностях административно-технического персонала по 3-му лагерному отделению работали свыше 400 человек.
Рабочий день в соответствии с приказом начальника 3-го отделения от 5 апреля 1954 года устанавливался в объеме 10 часов. По первому лагпункту вывод на работу производился с 6-00, съем с объектов в 18-00. По второму лагпункту – соответственно 6-30 и 18-30, по третьему лагпункту – 7-00 и 19-00. Но спустя 10 дней, 16 апреля на основе распоряжения управления Степлага рабочий день был сокращен до 9 часов.
На объектах треста «Казмедьстрой», возводимых заключенными, нарушение норм техники безопасности по-прежнему было обычным явлением. Так, особенно много травм происходило на деревообделочном заводе при разгрузке леса из железнодорожных вагонов, потому что отсутствовали элементарные приспособления. Только с 26 марта по 9 апреля было зарегистрировано три случая с тяжелым исходом. 12 апреля - травма на строительстве клубной площади. На строительстве жилых домов 10-15 кварталов наружные и внутренние леса использовались без приемо-сдаточных актов, с грубыми техническими нарушениями. Отсутствовали инвентарные лестницы, траншеи глубиной 1,5 – 3 метра разрабатывались без креплений.
Проверка управлением Степлага работы пищеблоков на ряде объектов, возводимых силами заключенных 3-го отделения, показала их антисанитарное состояние: грязь в кухонных помещениях, отсутствие горячей воды, недостаточное количество мисок для приема пищи, помещения для приема пищи не убирались, полы не мылись, столы горячей водой систематически не смывались. Обеспокоенное возможностью инфекционных кишечных заболеваний в весенне-летний период, руководство 3-го отделения разработало ряд мероприятий, но выяснить, в какой мере они были осуществлены, к сожалению, не представилось возможным.
О взаимоотношениях заключенных и охраны в известной мере можно судить по следующему факту. В начале февраля на деревообделочном заводе часовой военизированной охраны Мелешенко незаконно применил оружие по заключенному Сысоеву, который в зоне объекта был убит. Воспользовавшись этим случаем, часть заключенных организовала массовое неповиновение, и в течение 4 и 5 февраля отказалась выходить на работу. Решительными действиями всего надзирательского состава 3-го лагерного отделения организаторы неповиновения были изолированы, а все остальные заключенные выведены на работу. За активное участие в «ликвидации массовой волынки заключенных» двум десяткам наиболее отличившимся надзирателям приказом начальника 3-го отделения Федорова была объявлена благодарность.
Организаторами «массовой волынки» являлись в большинстве своем западные украинцы и литовцы. В их числе были заключенные 2-го лагпункта:
1. Лаптев Иван Максимович -- личный номер СИ-466, бригада № 207 2. Урбанас Альфонсас Станислав --- //- СЗЗ-703 -//- 279 3. Кулик Макар Иванович -- - //- СД-38 -//- 146 4. Розенбергс Вилли Карлович -- - //- СМ-468 -//- 249 5. Скрипчук Константин Максимович - //- СЗЗ-941 -//- 242
В 3-м лагпункте таковыми были:
1. Новак Алексей Петрович -- - //- СЗЗ-639 Бр. № 318 2. Скирюк Виталий Петрович -- - //- СК-363 -//- 275 3. Ключак Степан Петрович -- - //- СЗЗ-957 -//- 267 4. Савицкий Василий Ильич -- - //- СЦ-218 -//- 315 5. Грыник Михаил Гаврилович -- - //- САА-516 -//- 306 6. Лимарев Василий Игнатьевич --- //- СЮ-489 -//- 260 7. Свистун Петр Яковлевич -- - //- СЗ-822 -//- 259 8. Курциновский Фабион Устинович - //- СЗЗ-807 -//- 259 9. Клименко Иван Федорович -- - //- СИ-435 -//- 328 10. Тацуняк Иван Владимирович -- - //- СЦ-239 -//- 315 11. Кульчак Илья Евдокимович -- - //- СЗЗ-448 -//- 328 12. Солнышкин Георгий Калистратович - //- СМ-464 -//- 258 13. Гаврилюк Владимир Филиппович - //- СЫ-272 -//- 328 14. Держак Петр Петрович - //- СЕЕ-699 -//- 284 15. Квятковский Владимир - //- СШ-288 -//- 328 16. Куликовский Иосиф Иосифович - //- СЦ-25 -//- 284 17. Парасекс Лев-Леопольд Мартынович - //- СЖЖ-842 -//- 255
Все перечисленные организаторы были водворены в штрафной барак сроком на 2 месяца с выводом на работу. Всего заключенных, принявших участие в «волынке» и не вышедших на работу, во 2-м лагпункте насчитывалось 23, в 3-м – 42 человека. Все они, кроме организаторов, были водворены в штрафной барак на 7 суток.
О том, в каком положении содержались штрафные бараки и карцеры, свидетельствует приказ Федорова № 22 от 16 февраля 1954 года. Приведем его полностью.
«ПРИКАЗ НАЧАЛЬНИКА 3 ЛАГОТДЕЛЕНИЯ СТЕПНОГО ЛАГЕРЯ МВД СССР за 1954 год СОДЕРЖАНИЕ: О наведении порядка и усилении охраны в штрафном бараке и карцере № 22 «16» февраля 1954 года пос. Кенгир Несмотря на ряд моих указаний начальнику 3-го лагпункта капитану Стадникову и наведении порядка в штрафном бараке и карцере, не допущение связи заключенных 3 лагпункта с заключенными штрафбарака, а также не допущение связи заключенных между камерами. Данные мной указания не выполняются, надзирательский состав службу в штрафбараке несет плохо, отвлекается от службы, кормление заключенных зачастую доверяется обслуге без надзирателя, прогулки заключенных в соответствии инструкции не представляются, отдельные камеры захламлены хлебом, изломанными нарами и т.д. Имеются случаи, когда в штрафбарак и карцер с лагпунктов отделения и других подразделений заключенные принимаются без надлежаще оформленных документов. Для устранения отмеченных недостатков
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Моему заместителю по оперработе и режиму майору т. ТИМОФЕЕВУ назначить для несения службы в штрафбараке и карцере в каждую смену по три лучших надзирателя. 2. Для поддержания постоянного порядка в штрафбараке и карцере, проверки службы надзирательского состава, закрепить за штарфбараком инспектора Режимной части ст. лейтенанта ЛИТВИНОВА и оперуполномоченного лейтенанта АГАФОНОВА. 3. Запретить прием заключенных в штрафбарак или карцер с лагпунктов лаготделения и других подразделений без надлежащего оформления документов и вообще без документов. 4. Запретить кормление заключенных без контроля и в отсутствие надзирателя, не допуская при этом связи с заключенными содержащимися в камерах. 5. Начальнику 3 лагпункта капитану СТАДНИКОВУ до 5 марта с/ г сделать во всех камерах штрафбарака сплошные нары. Моему заместителю по лагерю майору тов. ШНЕЕР обеспечить материалами. 6. Предупредить начальника 3 лагпункта капитана СТАДНИКОВА за слабое осуществление контроля за содержанием заключенных в штрафбараке и карцере, несением службы надзирательского состава. 7. Контроль за выполнением данного приказа возлагаю на моего заместителя по режиму и оперработе т.ТИМОФЕЕВА. 8. Приказ объявить всему руководящему составу лаготделения.
НАЧАЛЬНИК 3 ЛАГОТДЕЛЕНИЯ СТЕПНОГО ЛАГЕРЯ МВД СССР подполковник ФЕДОРОВ».
За период с февраля по май 1954 года документально не были зафиксированы попытки осуществить побег ни с территории зоны, ни с территории объектов.
Вместе с тем имели место и другие нарушения режима со стороны заключенных. Так, например, 9 мая 1954 года в 19-00 в зону 1-го лагпункта через забор проникли заключенные 3-го лагпункта. Один из них зашел в секцию № 4 барака № 7. Чтобы укрыть его от надзирателей, бригадир 31-й бригады Бондаренко Дора Григорьевна спрятала его в свою постель. За совершенный проступок она была водворена в карцер на 5 суток с последующим отстранением от руководства бригадой и переводом на общие работы. Все заключенные 1-го лагпункта были предупреждены о строгом наказании за допущение подобных случаев.
16 апреля 1954 года в соответствии с приказами № 37 (подписан заместителем начальника Степного лагеря Рязановым и № 38 (подписан и.о. начальника Степного лагеря Щетининым) 36 заключенных, содержавшиеся в 1-м и 3-м лаготделениях Степного лагеря были строго наказаны. Как явствует из приказа, они «систематически нарушали лагерный режим, не выполняли законных требований лагерной администрации и надзирательского состава, не выходили на работу без уважительных причин, а если и выходили, то занимались саботажем на производстве.
Путем угроз и запугиваний заставляли делать приписки себе за счет хорошо работающих заключенных. Не выполняли законных требований инженерно-технического и другого руководящего состава работников хозорганов.
Занимались подстрекательством к нарушению лагерной и производственной дисциплины других заключенных». После того, как «принимаемые к ним меры воспитательного и административного характера положительных результатов не дали», эти заключенные были «этапированы из лагеря и переведены на тюремный режим».
6 мая 1954 года из всех лагерных отделений также были этапированы и переведены на тюремный режим 70 заключенных.
Наряду с нарушителями режима, отказниками от работы и не выполняющими производственные планы имелись заключенные, которые перевыполняли нормы и получали от руководства благодарности с занесением в личное дело. Например, в марте 1954 года заключенные женщины бригады № 1 комендантского лагпункта в количестве 21 человек были отмечены в приказе начальника 3-го лагерного отделения Федорова. 4 мая 1954 года в честь 1-го Мая приказом Федорова за отличную работу в первом квартале была объявлена благодарность с занесением в личное дело за перевыполнение планов производственных работ 56 заключенным. 14 мая были поощрены заключенные 2-го лагпункта. За хорошие показатели в труде и дисциплину была объявлена благодарность лучшим производственникам заключенным. В их числе:
1. Пономарев Семен Аристархович. 2. Граубергс Отто Фрицевич. 3. Дамис Эвальт Карлович. 4. Дорофт Алексей Васильевич. 5. Курбанов Башир Ахмет. 6. Дубеев Игорь Васильевич. 7. Гайдушин Владимир Семенович. 8. Мариконь Кохман Григорьевич. 9. Фридман Семен Яковлевич. 10. Летняшкин Яков Лукич. 11. Лобач Филипп Андреевич. 12. Демин Тихон Свиридович. 13. Эшхольц Вальтер Августович.
Благодарность была объявлена и всем членам бригад №№ 281, 133, 217, 137, 146, 218, 144. Всего же отличившихся на производстве заключенных насчитывалось в общей сложности 153. В их числе были русские, украинцы, литовцы, латыши, немцы, корейцы, китайцы и ряд представителей народов Средней Азии и Казахстана.
Такова в самых общих чертах была картина, характеризующая 3-е лагерное отделение накануне восстания.
Uri
администратор
Пост N: 526
Зарегистрирован: 10.07.08
Откуда: Казахстан, Жезказган
Рейтинг:
5
Отправлено: 28.02.09 11:59. Заголовок: 2.
2. ПРИЧИНЫ И ХАРАКТЕР СОБЫТИЙ
Народ восставал не против самодержавия, а против тех царей, которые нарушали принципы мудрого самодержавия Н.М.Карамзин
Важную роль в объективном исследовании истории восстания заключенных 3-го лагерного отделения играет вопрос о его причинах.
Обращая внимание на этот момент, следует иметь в виду, что в литературе наблюдаются различные интерпретации причин восстания. Так, А.И.Солженицын высказывает суждение о том, что беспорядки были намеренно спровоцированы лагерной администрацией, преследовавшей цель доказать свою профессиональную пригодность и нужность. Эти провокации выражались в виде неоднократно имевших место фактах беспричинного применения оружия по заключенным, а также включением в преимущественно «политический» контингент заключенных значительного числа лиц, осужденных за уголовные преступления – воров, насильников, грабителей и убийц .
К подобной интерпретации причин восстания заключенных 3-го лагерного отделения следует отнестись с осторожностью. Источники не позволяют установить причастность лагерной администрации к организации беспорядков. Истолкование причин лагерных беспорядков А.И. Солженицыным вытекает из известных позиций, которые занимал писатель.
Ю. Грунин вполне обосновано полагает, что первоначальной причиной была групповая сексуальная авантюра воров и бандитов «с хитро продуманным началом и непредвиденными жертвами в развитии этой авантюры». Примечательно, что при этом Ю.Грунин четко определил и сформулировал алгоритм событий: «Молодые воры и бандиты организовали свой первый бросок через три стены, но у них не хватило логики вычислить финал. Их вела слепая похоть.
А дальше – покатился ком, вырастая в размерах, подминая под себя все большее пространство и ускоряя обороты. И его уже не могли остановить ни сами заключенные, ни охрана. Этот ком можно было разбить только применением ударных сил» . Вместе с тем он высказывает предположение, что «управлению был нужен более грандиозный бунт – подавив его, доказать собственную нужность. И получить награды, повышения в званиях и – по большому счету – возвращение лагерю статуса особлага, то есть повышение зарплаты для себя» .
Здесь автор, как нам представляется, высказывается в русле суждений, предложенных А.И.Солженицыным. С.Дильманов, преследуя своей публикацией конкретную цель – ознакомление широкой общественности с документальными свидетельствами «массового неповиновения заключенных» - обошел вниманием этот вопрос.
В публикациях В. Николаева вопрос о причинах восстания четко не обозначен. Имеются лишь ссылки на тяжелые условия, в которых содержались заключенные.
Нам представляется, что вопрос о причинах выступления не такой уж простой, как кажется на первый взгляд. Для того, чтобы приблизиться на максимально короткую дистанцию к его пониманию, следует прежде всего выяснить, что конкретно обусловило события, имевшие место в 3-м лагерном отделении, определить их предпосылки. Это, в свою очередь, предполагает реконструкцию и характеристику тех условий, в которых находился лагерный контингент в период, предшествовавший выступлению.
Важное место в решении этой задачи принадлежит положениям и выводам, содержащимся в материалах, отложившихся в результате деятельности комиссии МВД и прокуратуры СССР, партийной организации Степного лагеря, а также коллегии МВД СССР, рассмотревшей вопрос о результатах ликвидации массового неповиновения заключенных в Степном лагере МВД и принявшей соответствующее решение от 16 сентября 1954 года.
Суждения и выводы, содержащиеся в документе «Решение коллегии МВД СССР по результатам ликвидации массового неповиновения заключенных в Степном лагере МВД» , заслуживают внимания прежде всего потому, что в них отразилась позиция руководства МВД СССР, серьезно обеспокоенного событиями в Степном лагере и оценившего их как «чрезвычайное происшествие» . Несмотря на известную тенденциозность в оценке характера и содержания событий, обусловленную ведомственным подходом, в вопросе о причинах восстания руководство МВД занимало трезвую и самокритичную позицию. В подтверждение этого суждения процитируем некоторые положения и выводы, содержащиеся в «Решении коллегии МВД...».
Заслушав доклад заместителя министра внутренних дел С.Е.Егорова о «массовом неповиновении заключенных в 3-м лагерном отделении Степного лагеря и результатах его ликвидации», коллегия МВД СССР отметила, что «это чрезвычайное происшествие явилось следствием слабой работы лагерной администрации и оперативного аппарата по обеспечению режима содержания заключенных, а также низкого уровня руководства исправительно-трудовыми лагерями со стороны ГУЛАГа МВД СССР» . Характеризуя состав участников «чрезвычайного происшествия», коллегия МВД отметила следующее: «В массовом неповиновении принимали участие заключенные двух мужских и одного женского лагерных пунктов, в которых содержались 5392 заключенных, из них 43% женщин. Основную массу заключенных в лагерном отделении (72%) составляли осужденные за измену Родине и другие тяжкие преступления (оуновцы, прибалтийские националисты)».
Касаясь условий и обстоятельств «чрезвычайного происшествия», коллегия МВД в своем решении подчеркнула, что указанные лагерные пункты в нарушение приказов МВД СССР «были расположены на территории общей зоны. Вследствие этого в лагерном отделении неоднократно имели место случаи проникновения заключенных мужчин к женщинам, однако лагерная администрация решительных мер к пресечению таких нарушений не принимала».
Относительно действий, положивших начало «чрезвычайному происшествию», и состава его участников коллегия МВД отметила следующее: «Пользуясь попустительством лагерной администрации, уголовники-рецидивисты, завезенные в апреле месяце ГУЛАГом МВД СССР в 3-е лагерное отделение, при поддержке активной части националистов 17 мая с.г. разрушили саманные заборы, отделявшие мужские лагпункты от женского и от хозяйственного двора, ворвались в хоздвор и в женскую зону. При попытке лагадминистрации восстановить порядок заключенные, вооружившись ножами, камнями и металлическими предметами, оказали сопротивление. Автоматчики вынуждены были применить оружие».
Далее в решении коллегии МВД следует суждение, которое позволяет определить и вычленить повод к организованному массовому выступлению: «Указанный факт применения оружия был активной частью националистов и осужденных на длительные сроки за тяжкие преступления использован для организации массового неповиновения».
Таким образом, из содержания процитированных положений можно сделать вывод о том, что первопричиной событий в 3-м лагерном отделении явились действия некоторой специфической по своим характеристикам части заключенных, направленные на нарушение режимного порядка, побудительным мотивом которых являлись их сексуальные чувства и стремления.
Здесь важно выявить, определить и понять обстоятельства, которые обусловили возможность подобного поведения известной группы заключенных. На этот счет в решении коллегии МВД СССР имеются достаточно веские суждения и выводы. Процитируем их для того, чтобы, во-первых, увидеть подходы авторов документа к интерпретации предпосылок и обстоятельств, обусловивших «чрезвычайное происшествие», и, во-вторых, определить, насколько они адекватны действительности.
«Массовое неповиновение заключенных в 3-м лагерном отделении Степного лагеря, - отмечается в документе, - глубоко обнажило крупные недостатки и ошибки руководства Степного лагеря в работе по обеспечению режима содержания заключенных и их оперативному обслуживанию. Начальник лагеря тов. Чечев и его заместители т.т.Рязанов и Щетинин плохо занимались изучением обстановки в лагере и несвоевременно устраняли недостатки в режиме, на факты нарушений социалистической законности со стороны работников лагеря реагировали слабо, допускали серьезные нарушения приказов МВД СССР по вопросам размещения и охраны заключенных. Многие начальники лагерных подразделений устранились от проведения работы по перевоспитанию заключенных, в бараках не бывали, приемов заключенных по личным вопросам не проводили, в обращении с ними допускали грубость (начальник 1-го лаготделения Манаков и др.), слабо реагировали на их жалобы и заявления. Будучи предоставленными самим себе, заключенные подпадали под влияние отрицательного элемента и не препятствовали ему осуществлять преступные намерения. Руководство лагеря, лагерных подразделений и режимно-оперативный аппарат не проводили повседневных мероприятий по выявлению организаторов бандитских и националистических групп с целью изъятия и изоляции их от остальной массы заключенных. Оперсостав режимно-оперативного аппарата лагеря, возглавляемого подполковником Заравняевым, не сосредоточил внимания на задаче всемерного укрепления режима содержания заключенных и создания обстановки, исключающей возможность каких-либо нарушений или групповых выступлений. Агентурно-профилактическая работа по своевременному вскрытию и решительному пресечению преступной деятельности националистов и уголовников-рецидивистов проводилась неудовлетворительно, квалифицированной агентуры среди этой категории заключенных имелось крайне мало, работа с ней проводилась плохо. Работники оперативного аппарата беспечно относились к донесениям агентуры о нарушениях режима, попытках к группированию и вражеской деятельности среди заключенных. Это привело к тому, что с первых же дней возникновения беспорядков связь с агентурой была прервана, поступление информации о положении в жилой зоне прекратилось, оперативный состав не мог проводить каких-либо агентурных мероприятий по склонению заключенных к прекращению беспорядков, выявлению организаторов массового неповиновения».
Касаясь низкого уровня руководства исправительно-трудовыми лагерями со стороны ГУЛАГа, коллегия МВД СССР в своем решении отметила следующее: «События в Степном лагере вскрыли также, что бывший министр внутренних дел Казахской ССР тов. Губин и начальник Управления МВД Карагандинской области тов. Коновалов недостаточно глубоко вникали в работу исправительно-трудовых лагерей и колоний, дислоцированных на территории республики и области, и не чувствовали должной ответственности за состояние в них режима содержания заключенных. Руководство ГУЛАГа МВД СССР (тт. Долгих, Бочков, Щекин, Козырев), зная о серьезных недостатках в режиме содержания заключенных и неудовлетворительной постановке агентурно-оперативной работы в Степном лагере, не приняло решительных мер к их устранению и наведению порядка. Начальник лагеря полковник Чечев с согласия начальника ГУЛАГа свыше 3 месяцев отсутствовал в лагере . Руководящие работники ГУЛАГа недостаточно занимаются практическими вопросами укрепления режима содержания заключенных в лагерях и колониях, не изжили бумажно-бюрократического стиля руководства, в лагерях бывают мало. В работе ГУЛАГа до сего времени основное внимание и силы работников управлений-отделов сосредотачиваются не на конкретном живом деле усиления борьбы за обеспечение твердого порядка в режиме содержания заключенных в лагерях и колониях, а на составлении различных многочисленных указаний, писем и справок. Такая порочная бумажно-канцелярская практика порождает неразбериху, волокиту и безответственность в решении жизненно важных вопросов. Укомплектование лагерей заключенными работники ГУЛАГа, особенно работники 2-го управления этого главка, производят формально, обстановкой в лагерях интересуются мало, не изучают возможности и условия приема и размещения различных категорий заключенных в том или другом лагере. Допускаются многочисленные переброски из одного лагеря в другой заключенных, являющихся нарушителями режима, активными участниками беспорядков. Этот порочный стиль работы приводит к тому, что в одних лагерях на некоторое время создавалось благополучие, а в других обстановка обостряется, начинаются бандитские проявления и групповые беспорядки».
В решении коллегии МВД СССР была и критика в адрес самого министерства: «Министерство внутренних дел СССР еще недостаточно контролирует и направляет работу ГУЛАГа, не добилось того, чтобы МВД республик, УМВД краев и областей повседневно и глубоко вникали в деятельность находящихся на их территории исправительно-трудовых лагерей и колоний, своевременно вскрывали недостатки и оказывали им необходимую практическую помощь в деле выполнения важной государственной задачи по перевоспитанию заключенных».
Обобщающий характер документа, а также соображения служебно-профессионального свойства не позволили его составителям дать детальную и конкретную характеристику условий, в которых находились заключенные 3-го лагерного отделения. Для полноты картины, узловые элементы которой были в самых общих чертах воспроизведены в решении коллегии МВД СССР, следует привести ряд сведений и фактов конкретного характера.
О том, в каких условиях содержались заключенные советских концлагерей, каковы были взаимоотношения между различными группами заключенных, а также между заключенными и лагерной администрацией, какова была степень их эксплуатации на различного рода промышленных и строительных объектах, написано достаточно много, в том числе и по Степлагу. Поэтому нет необходимости все это повторять.
Представляется существенным обратить внимание на те моменты, которые выпали из внимания исследователей, публицистов и журналистов, так или иначе затрагивавших тему Степлага.
Прежде всего необходимо указать, что 12 марта 1954 года ЦК КПСС принял постановление «Об улучшении работы исправительно-трудовых лагерей ГУЛАГа МВД по перевоспитанию заключенных». В развитие этого партийного документа приказом МВД СССР Степной лагерь был из разряда особых переведен на положение общих лагерей, были введены зачеты для хорошо работающих заключенных, досрочное освобождение или сокращение срока лицам, осужденным в несовершеннолетнем возрасте, досрочное освобождение душевнобольных и т.п. .
Однако управление Степного лагеря формально подошло к реализации этих решений. По вине ГУЛАГа МВД СССР на должности замначальника управления, а затем с марта месяца на должности исполняющего обязанности начальника Управления находился Щетинин – «безвольный, не способный, безынициативный работник» . Перестройка работы по постановлению ЦК КПСС от 12 марта в Степном лагере не была произведена. Ничего по этому решению не было сделано. По-прежнему на первом месте оставалось принуждение, а не убеждение. В лагерных отделениях эти вопросы обсуждались, но благодаря исключительно низкому контролю исполнения сделано по этому вопросу было очень мало. Так, например, с изменением статуса Степного лагеря на него автоматически распространялось действие инструкции по режиму содержания заключенных, объявленной приказом МВД СССР № 0190-1947 г. В соответствии с ней должны были снять запоры с дверей и решетки с окон жилых бараков, столовых, санитарных учреждений, ликвидировать следственные изоляторы. Этого в Степном лагере, в том числе в 3-м лагерном отделении, сделано не было.
Кроме того, не была пересмотрена шкала начисления зачетов рабочих дней заключенным. Заработная плата своевременно не выдавалась. Не обеспечивался своевременный вывод и съем заключенных с работы, допускались частые задержки заключенных как у вахты жилой зоны, так и на производственных объектах. Комнаты для личных свиданий заключенных с родственниками отсутствовали, либо они не были соответствующим образом оборудованы. В женском лагерном пункте отсутствовали комнаты гигиены. По вине спецчасти многие заключенные не были расконвоированы, хотя всем им было объявлено об этом. На освобождающихся заключенных месяцами оформлялись характеристики, поскольку в управлении Степного лагеря не было конкретного лица, кто бы этим занимался. Плохо работала цензура. В результате сотни писем лежали без просмотра. Посылки также не выдавались месяцами, что вызывало недовольство заключенных.
Самым существенным недостатком в деятельности управления Степного лагеря и соответственно лагерных отделений было полное игнорирование культурно-воспитательной работы, поскольку основное внимание было уделено хозяйственной деятельности. В Степном лагере, в частности в 3-м лагерном отделении, на работу в КВЧ (культурно-воспитательная часть) назначались лица против своего желания или понижаемые в должности за нарушения трудовой дисциплины, такие, например, как Литвинов, Горбунов. Более того, из-за отсутствия работников руководство культурно-воспитательной работой в 3-м лагерном отделении в период, непосредственно предшествовавший выступлению, возглавлял старший инспектор режимной части Степного лагеря Комалдинов, в функциональные обязанности которого данная работа не входила. Вот что заявил об этом начальник ГУЛАГа И.И.Долгих в июне 1954 года: «Вместо воспитания заключенных дрессировали. Все эти стены, постройки, клетушки построены для дрессировки животных, а не для перевоспитания заключенных. По 3-4 и даже 6 месяцев некоторых заключенных содержали в штрафном бараке без всяких оснований. Освобождено из штрафбараков 260 человек незаконно содержавшихся».
Инструкции и приказы МВД требовали от лагерной администрации повседневного и чуткого отношения к жалобам и заявлениям заключенных, своевременной замены лагерной обслуги для того, чтобы плодилась лагерная «чиновничья интеллигенция». В обязанность лагерной администрации входил сугубо объективный разбор каждого проступка заключенного, определение правильной меры наказания, своевременного поощрения лучших производственников. Всего этого не было. К примеру, еще 8 апреля 1954 года при проверке управления лагеря был составлен акт об отношении к жалобам и заявлениям лагерного контингента. В нем указывалось: «Учет и контроль осуществляется недостаточно, жалобы и заявления выдавались Канцелярией исполнителям без росписи, по учету невозможно установить результаты по жалобам и заявлениям. Заявление заключенного Казакова -Траянского от 12.IX.53 года с ответом начальника л/отделения лежало в Канцелярии на день проверки. Заявление заключенного Шорина от 2 ноября 1953 года, адресованное начальнику Санчасти об оказании медицинской помощи, не доложено руководству на день проверки. Спецчастью переслана масса жалоб и заявлений в Спецотдел лагеря, но по большинству их никаких результатов за продолжительное время не поступило, что создавало безусловное недовольство среди лагконтингента».
Ряд заключенных своевременно не освобождался по зачетам (в соответствии с инструкцией по применению зачетов по поверхностным работам). Тем самым нарушались законность и права заключенных. Причиной тому, помимо безответственного и бездушного отношения администрации к заключенным, являлось то, что ни в спецотделе лагеря, ни в спецчастях лаготделений не было создано групп по зачетам. Этим занимались инспекторы спецотдела. А поскольку к каждому из них в сутки поступало около 100 жалоб и заявлений заключенных, то они практически их выполнить и оформить для пересылки в правительственные органы были не в состоянии.
В подборе бригадиров и другой хозяйственной обслуги допускалось нарушение распоряжения МВД СССР № 232 – 1950 г. Так, бригадирами назначались так называемые «большесрочники», осужденные за тяжкие преступления и являвшиеся нарушителями лагерной дисциплины. Последние не только не вели борьбу за укрепление трудовой дисциплины, а наоборот, разлагали ее, являясь активными участниками массового неповиновения во 2-м и 3-м лагпунтах в начале февраля 1954 года.
По-прежнему надзирательский состав и конвой допускали грубое, незаслуженное отношение к отдельным заключенным. Надзиратели не обходились без мата, непристойно ругались и женщины-сотрудницы. Так, в 1-м лагерном пункте 3-го отделения заключенные женщины потребовали убрать инспектора КВЧ Евдокимову, заявляя: «Уберите ее от нас, так как она портит нас». Режимно-оперативные работники плохо вели борьбу по ограждению честно работающих заключенных от «бандитствующего» элемента, затягивали оформление дел на тюремный режим.
Заключенного наказывали за то, что он закурил в строю, шел в столовую вне строя, при обнаружении ножичка, сделанного из маленького гвоздика, стремясь, тем самым, на мелочах воспитать «рабскую» покорность. В существо же лагерной жизни не вникали, действительного настроения заключенных не знали.
Все это порождало и накапливало в сознании заключенных враждебное отношение к лагерной администрации, вызывало массовое нарушение лагерного режима и трудовой дисциплины, накаляло обстановку.
Следует обратить внимание еще на одно обстоятельство, которое также способствовало обострению ситуации в 3-м лагерном отделении. В апреле 1954 года в 3-й лагерный пункт 3-го отделения Степного лагеря был завезен новый контингент в 650 человек из числа уголовников. Это заметно осложнило обстановку в зоне. Положение усугублялось еще и тем, что руководящие работники 3-го отделения вместо усиления требовательности к себе и своим подчиненным в выполнении своих служебных обязанностей допускали отступления от установленных инструкций правил режима и содержания заключенных. Эти вопросы стали предметом обсуждения на закрытом партийном собрании парторганизации 3-го лагерного отделения 27 апреля 1954 года. На собрании отмечались «случаи водворения заключенных в штрафной барак без соответствующих постановлений, что создает излишние трения». Оперативный состав не оказывал действенной помощи в наведении порядка среди вновь прибывшего контингента. Свои действия оперативники, в частности Тимофеев, мотивировали тем, что руководящие работники 3-го лагпункта в лице начальника Ковнерова не дают материалов для принятия необходимых мер к отдельным заключенным. Начальник режимной части Хохлов «самоустранился от своих прямых обязанностей и переложил всю работу на руководство лагпункта». Ковнеров в связи с усложнением обстановки в 3-м лагпункте предлагал лишь «усилить смену надзирателей». Заместитель начальника 3-го лагпункта Стадников полагал, что «для разрядки обстановки необходимо как можно быстрее улучшить условия содержания заключенных в пределах наших возможностей». Кроме того, он добавил, что «заключенные выражают недовольство по поводу плохого качества хлеба, на что необходимо обратить внимание руководству лаготделения». Шарков отметил, что «плохо обстоит дело со снабжением надзорсостава, который несет основную тяжесть в поддержании режима», и считал необходимым для установления порядка среди вновь прибывшего контингента «изолировать их руководящую головку». Обсудив ситуацию, партийное собрание приняло стандартное решение: «Обязать коммунистов тов. тов. Тимофеева, Хохлова, Беляева, Стадникова навести надлежащий порядок среди общего контингента на 3 лагпункте». Однако каких-либо мер принято не было. Все решения остались на бумаге.
В повестке дня собрания стоял вопрос о снятии партвзыскания с Беляева – старшего оперуполномоченного, которому 24 октября 1953 года «за пьянку и дискредитацию звания офицера и оскорбления сотрудника лаготделения» был объявлен строгий выговор с занесением в учетную карточку. Стадников отметил, что «Беляев И.А. своей честной и упорной работой в лаготделении по наведению порядка в зоне заслуживает снятия взыскания». Его поддержали Голубов, Шнеер, Комалдинов и Федоров. Шнеер вместе с тем указал Беляеву на то, что «он должен ограничить себя в употреблении спиртных напитков», а Федоров - на необходимость «усилить требовательность к подчиненным».
Столь подробное изложение этого момента объясняется тем, что именно Беляев Иван Александрович оказался тем, кто в самом начале выступления заключенных 3-го лагерного отделения руководил взводом автоматчиков и отдал команду на боевое применение оружия против неповинующихся.
Характеризуя обстановку в 3-м лагерном отделении и вокруг него, следует отметить еще одно обстоятельство, которое напрямую способствовало обострению ситуации в 3-м лагерном пункте и подтолкнуло заключенных из числа общего контингента к противоправным действиям.
8 ноября 1953 года в 6-м лагерном отделении (Восточный Коунрад) произошел массовый переход заключенных мужчин в зону заключенных женщин. Это выступление заключенных сопровождалось неповиновением лагерной администрации. Оперативная часть 6-го лаготделения располагала данными о массовом выступлении заключенных, но мер к предотвращению этого выступления не приняла. Руководство управления Степлага по данному факту сделало соответствующие выводы, но не заострило внимание работников лагерных отделений, режимного и оперативного отделов управления на том, что это может произойти и в других лагерных отделениях. Как отмечалось на партсобрании: «Действия заключенных как в 6-м, так и в 3-м лагерных отделениях можно было предотвратить, проведя надлежащую оперативно-режимную профилактическую работу, создав заблаговременно хорошо оборудованную огневую зону между женским и мужским лагерными пунктами. Тем более, что полными данными о подготовке выступления в 3-м лагерном отделении оперативные работники располагали».
Помимо всего прочего это со всей очевидностью свидетельствует о том, что руководящие работники Степного лагеря, в том числе и работники 3-го лаготделения, работники оперативного и режимного отделов были «заражены страшной болезнью – беспечностью и благодушием» и что «настоящая политическая бдительность», о которой так много говорилось, отсутствовала.
Таким образом, возникали и накладывались друг на друга целый ряд обстоятельств, которые в совокупности своей и привели к выступлению заключенных 3-го лагерного отделения.
Конкретизируем эти обстоятельства. 1. Наличие мужской и женской зоны на территории одного лагерного отделения. 2. Укомплектование 3-го лагерного отделения общим контингентом, резко усугубившим внутрилагерную ситуацию. Причем это не было случайностью или преднамеренным действием, поскольку Степной лагерь с апреля месяца был переведен со статуса особлага в обычный ИТЛ. 3. Сохранение режима содержания заключенных в соответствии с требованиями к особлагерям. 4. Невысокий профессиональный уровень руководства Степного лагеря, формальное, беспечное и халатное отношение к своим обязанностям руководства лагеря и лагерных отделений. 5. Слабый контроль над деятельностью управления Степным лагерем со стороны руководства ГУЛАГа.
Все сказанное выше, как нам представляется, позволяет сделать вывод о том, что события в 3-м лагерном отделении были вызваны целым комплексом причин как объективного, так и субъективного характера, генезис которых был предопределен всей логикой развития лагерной системы СССР в конце 40-х – начале 50-х годов XX века. Процесс вызревания предпосылок событий был сложен и многомерен. Здесь имело место переплетение, взаимодействие и борьба частного с общим, случайного с закономерностью, человеческого фактора с антигуманной лагерной системой, высоких идей с низменными побуждениями, естественного с противоестественным. Этот ряд можно продолжить. Но и сказанного, думается, достаточно, чтобы адекватно увидеть генетическую сущность и подоплеку событий.
Теперь перейдем к вопросу о характере событий, имевших место в 3-м отделении Степного лагеря. В своем произведении «Архипелаг ГУЛАГ» А.И. Солженицын события в Степлаге охарактеризовал словом «мятеж». Н.Л. Кекушев озаглавил главу, в которой описываются события словом «сабантуй», то есть так, как его называли сами участники, хотя в тексте есть упоминание слова «восстание». В. Николаев определяет события как «восстание». С. Дильманов свою позицию выразил в самом названии своей статьи. При этом никто из них никоим образом не обосновывает свою позицию. Лишь Ю. Грунин пишет конкретно: «В воскресенье 16 мая 1954 года в Карагандинской области вблизи посела Кенгира (будущего города Жезказгана) в третьем отделении Степлага началось и продолжалось сорок суток то, чему не могли дать названия его противоборствующие стороны. Впоследствии перестроечная периодика стала называть это затянувшееся чрезвычайное происшествие восстанием». Далее он пишет: «Можно ли считать восстанием то обстоятельство, что нескольким десяткам уголовников приспичило «дорваться до баб»? Надо хоть теперь, через сорок с лишним лет, назвать все своими именами!». И, отвечая на свой вопрос, Ю.Грунин пишет: «Кенгирское восстание – это не совсем точно. Кенгирский мятеж с трагическим финалом».
Теперь посмотрим, как оценивался характер событий в официальных служебных отчетах, справках, донесениях и в материалах партийных собраний. Здесь, по мере развития событий, менялись его оценки. Так, в телеграмме и.о. начальника Степлага И.И. Щетинина на имя начальника ГУЛАГа И.И.Долгих от 17 сентября указывается, что в 3-м лаготделении «чрезвычайное положение». Поскольку события только начались, дать им характеристику не представлялось возможным. В этот же день министр внутренних дел СССР С.Н. Круглов в телеграмме министру внутренних дел Казахской ССР В.В. Губину охарактеризовал события как «беспорядки». В ответной телеграмм ...
Uri
администратор
Пост N: 526
Зарегистрирован: 10.07.08
Откуда: Казахстан, Жезказган
Рейтинг:
5
Отправлено: 28.02.09 11:59. Заголовок: 2.
... е Губин назвал события «массовым неповиновением». Этот же термин С.Н.Круглов и Генеральный прокурор СССР Р.А. Руденко использовали для обозначения событий в докладной записке в Совет Министров СССР и ЦК КПСС. В решении коллегии МВД СССР события в Степлаге также охарактеризованы как «массовое неповиновение». Этот термин закрепился практически во многих официальных документах.
Вместе с тем в материалах партийных собраний, в частности, от 15 июня 1954 года, события в 3-м лаготделении названы обычным термином, которым пользовались работники лагерной администрации – «волынка».
В постановлении о возбуждении уголовного дела по факту событий, имевших место 16 и 17 мая, использовано, наряду с приводимыми выше терминами, словосочетание «повстанческие действия».
В обвинительном заключении по делу руководителей событий, подписанном начальником следственного отделения режимно-оперативного отдела Степлага старшим лейтенантом Дерягиным, использованы термины «массовые беспорядки», «неповиновение», «контрреволюционный саботаж».
Характеристика событий, данная работниками органов МВД и ГУЛАГа, иной быть не могла. Назвать события «восстанием» или «мятежом» они по понятным причинам не могли. Поэтому официально события были обозначены ими как «массовое неповиновение». Это объясняется еще и желанием видеть в протесте заключенных простой в работе, массовое хулиганство, бандитизм, беспорядок и анархию в лагерном отделении. С точки зрения органов МВД и ГУЛАГа имевшее место событие по своему характеру и содержанию во многом соответствовало тому, чтобы обозначить его как «массовое неповиновение». Но фактически этот термин не охватывает собой все то, что происходило в 3-м лагерном отделении. Главной формой протеста заключенных против действий лагерной администрации стал отказ выходить на работу, то есть забастовка. Однако содержание, смысл и суть событий в 3-м отделении Степлага также не исчерпываются этим термином. Оппозиция, зародившаяся в среде заключенных, породила ряд других форм протеста: митинги и собрания заключенных для выработки общих требований, письма, заявления, просьбы в адрес ЦК КПСС и т.п. Вместе с тем ее действия не умещались в рамках советской законности, поскольку отсутствовало единство среди заключенных не только по вопросу о методах борьбы с лагерной администрацией, но и вообще о необходимости вести борьбу. В силу этого часть заключенных вынуждена была поддерживать действия своих солагерников на принудительной основе.
Наличие центра организованного сопротивления и его структур, осуществление различных мер противодействия лагерной администрации, подготовка к вооруженному столкновению в виде строительства баррикад, изготовления примитивного оружия и организации боевых групп и, в конечном итоге, оказанное значительной частью заключенных ожесточенное сопротивление войскам в ходе силового подавления выступления заключенных – все это подпадает под определение «вооруженное выступление». Но понятие «вооруженное выступление» является главной составной частью терминов «восстание» и «мятеж». Если обратиться к трактовке этих терминов в «Словаре русского языка» С.И.Ожегова, то мы увидим следующее: «восстание – массовое вооруженное выступление», «мятеж – стихийное восстание, вооруженное выступление против власти». Как видим, большой разницы между этими терминами нет. События в 3-м отделении не были стихийными, хотя заранее не готовились, поскольку действия небольшой группы заключенных после применения оружия быстро переросли в организованное и широкомасштабное сопротивление. С учетом этого события, имевшие место в Степлаге можно, хотя и не без оговорок, определить все-таки как восстание
Uri
администратор
Пост N: 527
Зарегистрирован: 10.07.08
Откуда: Казахстан, Жезказган
Рейтинг:
5
Отправлено: 28.02.09 11:59. Заголовок: 3.
3. ХОД ВОССТАНИЯ И ДЕЙСТВИЯ СТОРОН
3.1. Первый этап (16 - 25 мая 1954 года)
Началу массового неповиновения заключенных Степлага предшествовали события, имевшие место 16 мая 1954 года. В этот день группа из более 30 заключенных 3-го лагерного пункта лагерного отделения № 3, не повинуясь лагерной администрации и надзирательскому составу, преодолела забор, разделяющий 2-й и 3-й лагерные пункты, и вторглась на территорию 2-го лагерного пункта. Здесь, также не подчинившись лагерной администрации и оказав ей сопротивление, группа прорвалась через хозяйственный двор в женскую зону – 1-й лагерный пункт, и учинила там массовые беспорядки.
Принятыми лагерной администрацией мерами прорвавшиеся заключенные были изъяты из женской зоны и возвращены обратно в 3-й лагерный пункт.
Вечером 16 мая заключенные лагерного пункта № 3, продолжая неповиновение лагерной администрации, разрушили частично стену, разделявшую 2-й и 3-й лагерные пункты, и большой группой - свыше 200 человек - ворвались на территорию 2-го лагерного пункта. Здесь к ним присоединилась группа заключенных 2-го лагерного пункта. Эта масса людей проникла на территорию хоздвора, откуда, пробив металлическими предметами большое отверстие в стене, разделяющей хоздвор с женским лагерным пунктом, вновь вторглась на территорию женского лагерного пункта, где учинила массовые беспорядки: сломала дверные запоры штрафного изолятора, избила дежурного надзирателя Фатхутдинова, самочинно освободила из камер изолятора шестерых заключенных мужчин, водворенных туда днем 16 мая.
В тот же вечер 16 мая заключенные 3-го лагерного пункта группой свыше 50 человек произвели налет на штрафной и следственный изоляторы, расположенные на территории этого же лагерного пункта. Вытеснив в запретную зону надзирательский состав и обслугу, заключенные поломали все запоры дверей камер изоляторов, освободили всех содержащихся там подследственных и наказанных в административном порядке заключенных, учинили погромы служебных кабинетов, сожгли личные тюремные дела подследственных заключенных и наказанных, а также различную документацию и журналы учета, порвали телефонную и сигнальную связь между изоляторами, уничтожили и похитили часть имущества и все деньги, принадлежащие подследственным заключенным.
Для наведения порядка среди заключенных лагерного отделения, сохранения находящегося в складах имущества в десятом часу вечера 16 мая в хоздвор были введены вооруженные огнестрельным и холодным оружием солдаты военизированной охраны. Однако заключенные продолжали чинить беспорядки и оказали физическое сопротивление. В связи с этим стрелки военизированной охраны с территории хоздвора были выведены.
17 мая управление Степлага по согласованию с прокурором лагеря издало приказ о введении огневых линий между женским лагерным пунктом и хоздвором, а также между 2-м и 3-м лагерными пунктами и применении оружия в случае нарушения установленных ограничений. Приказ был объявлен всем заключенным, содержавшимся в 3-м лагерном отделении. Несмотря на это, группа заключенных численностью около 400 человек в ночь с 17 на 18 мая проникла на хоздвор, где соорудила баррикаду и, проломав под ее прикрытием саманные стены, проникла в женскую зону. При этом часть заключенных разошлась по женским баракам, однако большинство задержалось на хоздворе 3-го лагерного отделения.
Для восстановления порядка на хоздвор и в женскую зону была введена группа вооруженных автоматами солдат под командованием старшего лейтенанта Беляева. Поскольку заключенные начали забрасывать солдат камнями, палками и другими предметами, а на предупреждения и выстрелы вверх не реагировали, охрана применила оружие. Было убито 18 человек и 70 ранены.
18 мая поступило распоряжение начальника УМВД Карагандинской области полковника Коновалова о запрещении применять оружие. Воспользовавшись этим, заключенные «из числа уголовного элемента и активных националистов стали ловить находившихся на службе в зоне надзирателей и офицеров, избивали их, а затем бросали на огневые линии для уничтожения». Заключенные разгромили служебные бытовые помещения в зоне лагеря, нанесли ранения камнями двум солдатам и начальнику политотдела Олюшкину. Днем 18 мая 3200 человек не вышли на работу.
Вечером 19 мая из зоны прострела, находящейся между мужской и женской зонами, работникам лагерной администрации удалось убрать 14 убитых при применении оружия 17 мая. Один убитый остался в жилой зоне и заключенными помещен в морг. Все раненные также находились в зоне, где медперсонал из числа заключенных оказывал им медпомощь. Продовольствие на складах, находившихся в зоне, как и прежде, распределялось среди заключенных по установленной норме.
В ходе переговоров с администрацией лагеря представители заключенных потребовали возвратить в зону трупы убитых, наказать виновных в применении оружия и заявили, что дальнейшие переговоры будут вести лишь после выполнения их требований. Днем 18 и 19 мая на стенах и дверях столовых появились воззвания, призывающие к действию антисоветского характера и национальной розни. Это свидетельствовало о том, что события стали принимать более серьезный оборот и организованный характер. Пользуясь стихийным возмущением и порывом заключенных, выдвигавших гуманные просьбы о расследовании факта применения оружия и наказания виновных, большая часть заключенных из числа западных украинцев, бывших членов ОУН и служащих УПА и литовских националистов бросив клич: «Бей большевиков!», «Долой советскую власть!», «Уничтожайте русских!», перешла тем самым к открытой антисоветской деятельности.
Наряду с этими проявлениями имели место и действия более разумного характера. Об этом свидетельствует позиция и деятельность одного из авторитетных заключенных - Капитона Ивановича Кузнецова . Не разделяя взглядов и направления действий вышеназванной части заключенных, а также в целях наведения порядка и дисциплины в лагере, сохранения материальных ценностей, складов, ларьков и столовых от разрушения, разгрома в виде массового хищения, мародерства и возможного насилия над женщинами, Кузнецов 18 и 19 мая выступил на площади 3-го лагерного пункта с призывами о запрещении пагубных действий, приказал сорвать антисоветские воззвания со стен и запретил переход огневых зон из мужских лагерных пунктов в женский. Кроме того, Кузнецов высказал свою мысль о необходимости обратиться с устной и письменной просьбами к администрации лагеря. Суть этих просьб сводилась к следующему: не посещать зоны до приезда правительственной комиссии по расследованию случая применения огня по заключенным 16-17 мая; снять огневые зоны в целях недопущения возможного повторения кровопролития. Заключенными эти предложения были приняты, а исполнение было поручено заключенным Грыкало Николаю и Доранину Михаилу. После того как был получен удовлетворительный ответ от администрации лагеря и сообщение о вызове правительственной комиссии, встал вопрос об избрании лагерной комиссии и ее участии в расследовании событий 17 мая 1954 года. Такая комиссия была избрана в составе 6 человек – по два представителя от каждого лагпункта. Это были Кузнецов, Макеев, Батоян, Шиманская и Бершадская.
К утру 20 мая общение между мужчинами и женщинами, неповиновение и невыход всех заключенных на работу продолжалось. Работники лагеря в жилую зону за пределы вахты заключенными по-прежнему не допускались с предупреждением об опасности для жизни.
Сразу же после начала событий исполняющий обязанности начальника управления Степного лагеря И.И. Щетинин из поселка Кенгир 17 мая послал телеграмму начальнику ГУЛАГа МВД И.И. Долгих о чрезвычайном положении в 3-м лагерном отделении и просьбой «направить комиссию». 18 мая в 19 ч. 20 мин. министр внутренних дел СССР генерал-полковник С.Н. Круглов телеграфировал министру внутренних дел Казахской ССР В.В. Губину о принятии мер по ликвидации беспорядков в 3-м лагерном отделении. Последнему было предложено «лично вместе с группой оперативных работников вылететь в Степлаг для принятия мер по ликвидации беспорядка». Губину вменялось в обязанность привлечь к уголовной ответственности зачинщиков и организаторов, а «остальных активных участников оформить на тюремный режим в Верхнеуральскую тюрьму с последующим представлением копий постановлений в Тюремное управление МВД СССР».
Губин, в свою очередь, в ответной телеграмме кратко проинформировал Круглова о событиях в 3-м лагерном отделении и сообщил, что «на место вылетаю лично с опергруппой, прошу обязать ГУЛАГ выслать представителей в лагерь».
Вечером 19 мая в Джезказган прибыл заместитель начальника ГУЛАГа Бочков с представителем прокуратуры Союза ССР в лице помощника Генерального прокурора Самсонова. Здесь уже находились министр внутренних дел КазССР Губин и заместитель прокурора республики. К этому времени, как сообщал 20 мая в своей телеграмме заместитель министра внутренних дел Казахской ССР С.Ю. Юсупов на имя заместителя министра внутренних дел СССР С.Е. Егорова, «охрана зоны усилена, из Караганды дано подкрепление 100 солдат, побегов нет».
20 мая в 12 часов дня представители МВД и Прокуратуры вошли в зону для переговоров с заключенными 3-го отделения Степлага. В результате переговоров заключенные в обмен на обещание правительственной комиссии разобраться с фактом применения оружия 17 мая, ввести льготы в виде зачетов, свиданий и переписки дали обещание с 17 часов 20 мая прекратить неповиновение, соблюдать полный порядок, не препятствовать посещению зоны и исполнению обязанностей работниками лаготделения. Кроме того, заключенные после переговоров прекратили общение с женской зоной и пообещали в соответствии с закреплением по сменам выйти в ночь и с утра 21 мая на работу.
Во время переговоров Кузнецов, как об этом пишет А.И. Солженицын, распорядился вынести из морга убитых и дал команду: «Головные уборы снять!». И далее: «Обнажили головы зеки – и генералам тоже пришлось снять военные картузы перед своими жертвами».
Этот факт действительно имел место. Но первым снял головной убор генерал Бочков и только потом все остальные офицеры.
21 мая начальник УМВД Карагандинской области полковник Коновалов телеграфировал из Джезказгана в Алма-Ату о том, что «к утру 21 мая порядок в 3-м лаготделении Степлага восстановлен. Абсолютное большинство заключенных вышло на работу. Всего убитых оказалось 18 человек, раненных 70, последним оказывается необходимая медпомощь. Проводятся мероприятия по выявлению и изоляции основных виновников – организаторов беспорядков».
На этом, казалось бы, конфликт между заключенными 3-го лагерного отделения Степлага МВД СССР с руководством лагеря исчерпан. Осуществляя мероприятия по стабилизации, обстановки из 3-го лагерного отделения 24 мая был вывезен общий контингент – уголовники в количестве 426 человек - в лагерное отделение Теректы, за 75 километров от Кенгира. Этим воспользовалАсь наиболее непримиримая часть политзаключенных из числа украинских и литовских националистов, поддержанных чеченцами и ингушами. Как позднее показал в своем «Сообщении» на имя руководителей комиссии МВД и Прокуратуры СССР Кузнецов: «на работу вышли не все с сознанием собственного долга; если русские и восточные украинцы, а равно и целый ряд других национальностей вышли на работу сознательно и с полной верой в законный исход дела по событиям 16-17 мая, то западные украинцы и литовские националисты вместе с чечено-ингушами выходили на работу только с целью связи с заключенными рудника, где также находился их состав».
Установив контакт с заключенными рудника через вольнонаемных жителей поселка, вышеперечисленная часть политзаключенных поставила своей главной целью: «борьбу с советским строем и его карательной политикой». Средством борьбы был избран апробированный ранее метод организации массовых беспорядков и неповиновения властям.
С приходом после работы 24 мая группа украинских и литовских националистов, связавшись с оставшимися бытовиками и укрывшимися от этапа, пообещав им безнаказанность за их действия, удовлетворение их воровской разгульной жизни, организовала второй пролом внутренних стен между зонами и приняла решение об отказе от работы.
В результате 25 мая контингент 3-го лагерного отделения на работу не вышел. Сообщая об этом случае в своей телеграмме на имя Круглова, Бочков, Губин и Самсонов отмечали, что контингент «отказ от работы мотивирует тем, почему заложили полностью стену в женскую зону, зачем убрали бытовой контингент, ведь бытовики нам не мешали, а помогали. Надзирателей и лагадминистрацию из зоны удалили, кроме того, по оперативным данным устанавливается, что хотят взять кого-нибудь, как они выражаются, из высокопоставленных из Москвы лиц в заложники, а потом диктовать. Выработали требование всех родственников, высланных с родины, вернуть домой, разрешить общение с заключенными женщинами, решить вопрос о большесрочниках, два раза в неделю выпускать в город».
Здесь следует указать, что в числе требований было также направление заключенных в порядке колонизации для свободного проживания в местах работы вместе с семьями. Данное требование не вошло в вышеприведенную телеграмму. О нем было упомянуто спустя день в телеграмме Коновалова. Что касается вопроса о большесрочниках, то здесь имелось в виду сокращение сроков для 25-летников.
Учитывая сложившуюся обстановку, представители ГУЛАГа, МВД и Прокуратуры обратились к Круглову с просьбой «разрешить объявить заключенным третьего лагерного отделения, что весь контингент лагерного отделения переводится на строгий режим, лишается переписки, свиданий, зачетов. Кроме того, объявить, что до тех пор, пока не будет установлен порядок, не прекратится неповиновение, ни один человек на работу выводиться не будет. Никакие дела рассматриваться не будут» . Авторы обращения предлагали все это «оформить приказом начальника ИТЛ и объявить заключенным» и высказали суждение о том, что «это оздоровляюще подействует на основную массу и приведет к положительным результатам».
Подобная позиция представителей ГУЛАГа, МВД и прокуратуры свидетельствовала о некоторой растерянности прибывших из Москвы и Алма-Аты высокопоставленных чиновников, которые лицом к лицу столкнулись с массовым неповиновением огромного числа политзаключенных. Не владея ситуацией из-за отсутствия полной информации о положении дел в лагерном отделении, не имея каких-либо полномочий, Бочков, Губин и Самсонов, опасаясь непредвиденного развития событий в случае проявления ими инициативы, вынуждены были обратиться с просьбой к руководству МВД СССР о санкциях на принятие выработанных ими решений. Кроме того, следует обратить внимание на то, что в своей телеграмме Бочков, Губин и Самосонов ни словом не упомянули о тех, кто возглавил неповиновение. Лишь Коновалов в своей телеграмме в МВД СССР, датированной 26 мая, где он сообщил о ситуации в 3-м лагерном отделении, отметил, что «всеми этими делами руководят в лагере оуновцы» и добавил: «чем больше с ними говорят, тем больше они выставляют требований и наглеют». Коновалов отмечал, что «сегодня утром 26 мая все также не вышли на работу. Предъявляют такие же требования. В остальных лагерных отделениях Степного лагеря спокойно, все работают, в том числе и на руднике».
В этот же день 26 мая 1954 года министр внутренних дел С.Н. Круглов и Генеральный прокурор СССР Р.А. Руденко направили в Совет Министров СССР и ЦК КПСС докладную записку о массовом неповиновении заключенных 3-го лагерного отделения, которая вобрала в себя основные и существенные моменты из информации, содержавшейся в предыдущих телеграммах. Для более полного представления о характере и сути данной докладной записки представляется необходимым привести ее дословно.
«26 мая 1954 г. Сов. секретно
Совет Министров Союза ССР, ЦК КПСС
Докладываем, что заключенные, содержащиеся в 3-м лагерном отделении Степного исправительно-трудового лагеря в районе Джезказгана Казахской ССР, в количестве свыше 4 тысяч человек, 25 мая с.г. отказались выйти на работу. Отказ от работы мотивирован тем, что не удовлетворены их требования.
Заключенные потребовали разрешения свободного общения с женской зоной лагерного отделения, находящейся по соседству. Кроме того, было выдвинуто требование о необходимости сокращения сроков наказания для 25-летников, а также требование, чтобы их направили в порядке колонизации для свободного проживания в местах работы вместе с семьями. Был также поставлен вопрос об освобождении семей из ссылки. Ведут они себя в зонах лагеря спокойно.
В этом лагерном отделении содержится особый контингент осужденных за наиболее опасные контрреволюционные преступления. По сообщению с места, массовым неповиновением руководят осужденные оуновцы. Чем больше с ними разговаривают представители лагерной администрации, тем больше они выставляют требований и наглеют.
В остальных пяти лагерных отделениях Степного исправительно-трудового лагеря заключенные в количестве 15562 человек ведут себя спокойно, все работают.
Контингент Степного исправительно-трудового лагеря МВД работает по добыче медной руды на рудниках Министерства цветной металлургии.
Для принятия необходимых мер на место происшествия направлены самолетом заместитель министра внутренних дел СССР тов. Егоров, начальник ГУЛАГа МВД СССР тов. Долгих и начальник Управления по надзору за местами заключения Прокуратуры СССР тов. Вавилов с группой работников МВД СССР.
На месте также принимаются меры к устранению нарушений лагерного режима в 3-м лагерном отделении Степного исправительно-трудового лагеря.
Министр внутренних дел СССР С.Круглов Генеральный прокурор СССР Р.Руденко».
С этого момента закончился первый этап в истории восстания заключенных 3-го отделения Степлага и начался второй этап. Как видно из письма в адрес высших инстанций страны, руководство МВД СССР по достоинству оценило опасность, которую представляли для системы в целом восставшие заключенные 3-го лагерного отделения Степлага. Только этим можно объяснить тот факт, что к нейтрализации и подавлению восставших были подключены высшие руководители МВД СССР в лице заместителя министра С.Е. Егорова и начальника ГУЛАГа МВД СССР И.И. Долгих, а также начальник управления по надзору за местами заключения прокуратуры СССР Вавилов.
Анализируя действия сторон на первом этапе, следует отметить, что восставшие заключенные 3-го лагерного отделения благодаря решительным и смелым действиям захватили инициативу в свои руки и, пользуясь нерешительностью присланных из Москвы и Алма-Аты представителей ГУЛАГа, МВД и прокуратуры, взяли на территории лагерного пункта власть в свои руки. Руководство выступлением находилось в руках наиболее авторитетных политзаключенных, которые, имея большие сроки за совершенные преступления против советской власти, отдавали себе отчет в своих действиях. Поэтому они умело использовали события 16-17 мая в своих целях, стремясь расширить географию массового неповиновения, придать ему политический характер и добиться выполнения предъявленных требований. В числе руководителей выступления были достаточно образованные люди, обладавшие организаторскими навыками и способные направить процесс развития событий в нужное им русло. Вместе с тем среди них не было единства в вопросах выбора тактики и средств давления на руководителей лагерной администрации и представителей ГУЛАГа, МВД и прокуратуры СССР.
Что касается последних, то они либо не смогли, либо не захотели проявить инициативу и пойти на решительные действия по силовому подавлению выступления. Это объясняется, на наш взгляд, следующими причинами. Во-первых, присланные из Москвы ответственные работники ГУЛАГа и прокуратуры не обладали необходимыми полномочиями. Во-вторых, в силу указанных во второй главе нашей книги недостатков и ошибок руководства Степного лагеря в работе по обеспечению режима содержания заключенных и их оперативному обслуживанию, лагерная администрация и прибывшие ответственные работники с первых же дней возникновения беспорядков не имели связи с агентурой. В результате чего поступление информации о положении в жилой зоне прекратилось. Оперативный состав не мог проводить каких-либо агентурных мероприятий по склонению заключенных к прекращению беспорядков, выявлению организаторов массового неповиновения. В-третьих, надеясь на быстрое разрешение конфликта, представители ГУЛАГа, МВД и прокуратуры дали себя втянуть в переговорный процесс и тем самым выпустили инициативу из своих рук. Это, с одной стороны, давало восставшим возможность укрепить свои позиции, а с другой позволяло расценить участие противной стороны в длительных и зачастую бесплодных переговорах как ее слабость и нерешительность.
Все это вместе взятое и привело к тому, что драматический по своему характеру и содержанию процесс противостояния политзаключенных и властей вступал в свою новую фазу, когда власти выработали и последовательно осуществляли мероприятия, направленные на мирное разрешение конфликта, а политзаключенные, уверовав в свои силы, всячески противодействовали этому.
Uri
администратор
Пост N: 528
Зарегистрирован: 10.07.08
Откуда: Казахстан, Жезказган
Рейтинг:
5
Отправлено: 28.02.09 12:00. Заголовок: 3.2.
3.2. Второй этап (26 мая – 20 июня 1954 года)
3.2.1. Деятельность комиссии МВД и прокуратуры СССР
Для более полного и ясного представления о том, с чего и как начала свою работу комиссия в составе Егорова, Долгих и Вавилова, представляется необходимым привести дословно текст их телеграммы в адрес министра внутренних дел СССР С.Н.Круглова.
«28 мая 1954 г. Сов.секретно Из Кенгира в Москву Шифром
Ознакомившись с положением дел в 3-м лагерном отделении Степного лагеря МВД, докладываем: 1. 27 мая неповиновение заключенных лагерной администрации продолжалось, на работу заключенные не вышли. 2. В жилых зонах лагерного отделения имеет место свободное общение между мужскими и женским лагерными пунктами. 3. Заключенными создана комиссия, возглавляемая заключенным Кузнецовым, бывшим подполковником Красной Армии, находившемся в плену у немцев, где выполнял должность коменданта лагеря русских военнопленных. Распорядок дня в лагпунктах поддерживается этой комиссией. 4. В 18 часов 27 мая сего года вместе с начальником лагеря, начальником политотдела, начальником парткома по прибытии в зону нас встретила около столовой группа заключенных, с которыми завязалась беседа, однако уголовники-рецидивисты, видя это, потребовали от заключенных прекращения разговоров с нами, заявив, что всякие переговоры уполномочена вести только комиссия. После этого заключенные разошлись, мы начали производить осмотр зоны. Вскоре прибыли представители комиссии заключенных, которым было предложено собрать заключенных лагпунктов на беседу. В 18 часов 30 минут в помещении столовой, где собралось до 2000 человек, началась беседа. От имени заключенных выступил председатель комиссии Кузнецов и изложил следующие просьбы: а) привлечь к ответственности виновников применения оружия 17 мая. Также расследовать все факты применения оружия, имевшие место в 1954 году; б) не применять репрессий к членам комиссии заключенных и не производить отправку этапов до конца расследования, ликвидировать следственный изолятор и штрафной барак; в) просить правительство о снижении срока наказания осужденным на 25 лет, а также изменить отношение к семьям заключенных, осужденных по статье 58; г) отменить ссылку лиц, освобожденных из спецлагерей; д) установить оплату труда заключенных наравне с вольнонаемными рабочими, повысить шкалу зачетов до 5 дней и ввести восьмичасовой рабочий день для всех заключенных; е) просить правительство отменить приговоры лагерных судов по статье 58; ж) разрешить свободное общение мужчин с женщинами; з) ограничить право администрации в вопросах трудовых дисциплинарных взысканий к заключенным, водворение в ШИЗО только с санкции прокурора; и) установить льготные условия по зачетам для женщин; к) просить приезда в лагерь члена Президиума ЦК КПСС или секретаря ЦК. По всем заданным вопросам были даны разъяснения, которые внимательно выслушаны заключенными. В конце беседы заключенным предложено изменить линию своего поведения и приступить к работе, беседа вызвала некоторое колебание среди заключенных. Видя это, Кузнецов и еще два уголовника-рецидивиста, являющиеся также членами комиссии, в категорической форме заявили, что 28 мая с.г. заключенные на работу не выйдут, а член комиссии, уголовник-рецидивист по кличке «Глеб», заявил: до приезда члена Президиума ЦК или секретаря ЦК КПСС никто работать не будет. Эти заявления были поддержаны некоторой частью заключенных. Нами еще раз было предложено заключенным хорошо продумать свои действия и приступить к работе. Беседа закончилась в 21 час 30 минут. 5. Учитывая, что отдельные просьбы заключенных могут быть удовлетворены, так как на них распространен приказ МВД СССР № 0190, принято решение издать 28 мая с.г. приказ начальника ГУЛАГа, в котором предусматривается разрешение отдельных вопросов, изложенных в просьбах заключенных, приказ будет объявлен заключенным. На основании материалов расследования о применении оружия и других фактов нарушения порядка содержания заключенных в приказе предусматривается снятие с работы оперуполномоченного Беляева, коменданта лагерного пункта Козлова, зам. начальника лагерного отделения Тимофеева, заместителя командира дивизиона Сойко. Материалы расследования передаются органам Прокуратуры. 6.Учитывая тяжелые климатические условия и специфику работы в Джезказгане, будет изменена шкала применения зачетов рабочих дней в сторону уменьшения процента нормы выработки для начисления зачетов. 7. В соответствии с приказом МВД, МЮ, Генпрокурора организована комиссия по рассмотрению дел заключенных, заболевших тяжелым недугом, для представления их в суд на предмет освобождения этих заключенных из лагеря. Принимаем меры к тому, чтобы неповиновение заключенных было прекращено в кратчайший срок. Положение в других лагерных отделениях хорошее, заключенные выходят на работу, выполняют нормы, с ними также проводится разъяснительная работа.
ЕГОРОВ, ДОЛГИХ, ВАВИЛОВ».
Как видно из этой телеграммы, руководство ГУЛАГа лично смогло убедиться в том, что из себя представлял восставший контингент 3-го отделения Степлага, каковы требования восставших, насколько реальны и обоснованы были требования, выдвигаемые их руководством, каковы действительные условия содержания заключенных и насколько законными были действия лагерной администрации.
Объективно оценивая ситуацию, Егоров понимал, что для ее разрешения необходимо наказать виновных, пойти на некоторые уступки восставшим, разработать и принять меры, направленные на осуществление отдельных просьб и довести содержание этих мер до восставших. Поэтому он 28 мая 1954 года издал приказ № 101/л «О мерах по улучшению условий содержания заключенных, соблюдению законности и восстановлению порядка в 3-м лагерном отделении».
Приказ в пункте первом предусматривал отстранение от работы заместителя начальника лагеря подполковника Щетинина, старшего уполномоченного старшего лейтенанта Беляева, коменданта 2-го лагпункта младшего лейтенанта Козлова, заместителя начальника лаготделения майора Тимофеева и заместителя командира дивизиона охраны подполковника Сойко. Кроме того, материал расследования по факту применения оружия и материалы о незаконном содержании заключенных в штрафном и следственном изоляторах передавались органам прокуратуры для привлечения виновных к ответственности.
Особое значение для понимания того, в каких условиях содержались заключенные Степлага, имеют третий и пятый пункты приказа.
Согласно третьему пункту предусматривалось «снять запоры с дверей и решетки с окон жилых бараков, столовых, санитарных учреждений», а также ликвидировать следственный изолятор как несоответствующий своему назначению.
Пятый пункт предусматривал «обеспечить своевременный вывод и съем заключенных с работы, не допуская при этом задержек их как у вахты жилой зоны, так и на производственных объектах». Кроме того, этим пунктом отмечалась необходимость «в 7-дневный срок оборудовать комнаты для личных свиданий заключенных с родственниками и ввести в действие указания МВД СССР по этому вопросу. В женском лагпункте оборудовать комнаты гигиены».
В приказе были отражены и меры, о которых шла речь в приведенной выше телеграмме. Так, предусматривалось в месячный срок оформить дела на заключенных, подпадающих под действие приказа МВД, МЮ и Генпрокурора СССР от 13 мая 1954 года «О порядке освобождения заключенных, заболевших душевной болезнью или тяжелым неизлечимым недугом» и направить их в суд на предмет досрочного освобождения. Кроме того, предусматривалось применение приказа МВД, МЮ и Генпрокурора СССР от 5 мая 1954 года об исполнении Указа Президиума Верховного Совета СССР от 24 апреля 1954 года «О порядке досрочного освобождения от наказания осужденных за преступления, совершенные в возрасте до 18 лет». Помимо этого, приказ содержал меры, направленные на улучшение трудового использования заключенных, их культурно-массового обслуживания, а также вопросы производственного обучения и повышения общеобразовательного уровня заключенных.
Как видно из приказа, исполняющим обязанности лагеря был назначен подполковник Рязанов, а его заместителем по политической работе полковник Олюшкин. Именно на них и возлагалась реализация приказа начальника ГУЛАГа МВД генерал-лейтенанта И.Долгих.
В течение 28 и 29 мая содержание приказа было передано по радио в 3-м лагерном отделении. Приказ, несмотря на его содержание, не возымел своего воздействия.
31 мая лагерь посетил секретарь Карагандинского обкома КПСС Байгалиев, который на встрече с руководящим органом восстания, так называемой «лагерной комиссией», в очередной раз разъяснял заключенным, что все выдвинутые ими вопросы будут доведены до соответствующих инстанций и призывал их к восстановлению порядка в лагере и выходу на работу.
В числе принятых комиссией МВД и прокуратуры СССР мер было обращение по радио к заключенным 3-го отделения. В нем, в частности, отмечалось, что комиссия в пределах предоставленных ей прав разрешила основные вопросы, связанные с законностью, режимом и условиями содержания. Кроме того, заключенные информировались о том, что вопросы, не входящие в компетенцию комиссии, доведены до сведения соответствующих инстанций. Но не это являлось главным в содержании обращения: в нем заключенным, не желающим поддерживать дезорганизаторов, комиссия рекомендовала выйти в проделанные проемы в стенах основной зоны за пределы лагеря в местах специально обозначенных. При этом отмечалось: «Вышедшие будут за зоной приняты офицерами лагеря. Прием этих заключенных за зоной будет производиться в любое время суток. Охрана в местах прореза-проемов ни при каких обстоятельствах применять оружие не будет».
Это давало возможность известной части заключенных покинуть зону, чем и воспользовались некоторые из них. Но вместе с тем было ясно: подобный шаг со стороны комиссии МВД и прокуратуры СССР должен был привести, а в последующем и привел к ответным мерам организаторов и руководителей восстания по пресечению выхода, сопровождавшихся драматическими эксцессами и нарастанием ожесточенности в действиях сторонников продолжения сопротивления.
Заканчивался май и наступал июнь, а противостояние между заключенными и руководством лагеря по-прежнему продолжалось. Тому были свои причины. И для того чтобы в них разобраться, необходимо посмотреть на ситуацию изнутри.
Uri
администратор
Пост N: 529
Зарегистрирован: 10.07.08
Откуда: Казахстан, Жезказган
Рейтинг:
5
Отправлено: 28.02.09 12:01. Заголовок: 3.2.2.
3.2.2. Ситуация внутри лагеря
Террор, тщеславье, роскошь новой моды, - Так мерзок был обратный лик Свободы… Дж.Г.Байрон
О характере и содержании процессов, которые происходили в это время внутри 3-го лагерного пункта, можно судить по имеющимся материалам следствия. В соответствии с этими материалами представляется возможным в известной мере реконструировать ситуацию внутри 3-го лагерного пункта.
Выше мы уже приводили сведения о создании так называемой «лагерной комиссии» во главе с Кузнецовым. Сразу же после событий 24-25 мая, когда наиболее непримиримая часть заключенных вновь отказалась выйти на работу и приступила к организации массового неповиновения, Кузнецов, Макеев, Батоян и Шиманская заявили протест вышеуказанным действиям и выразили желание сложить с себя дальнейшие полномочия. С этого момента в деятельности лагерной комиссии наступил новый этап, когда Кузнецова вынудили проводить линию, которая соответствовала целям группы заключенных, заинтересованных в продолжении неповиновения властям.
Вечером 24 мая к Кузнецову явились заключенные Г. Келлер и Э. Слученков, которые заявили председателю лагерной комиссии о том, что «комиссии больше не существует», а сам Кузнецов лишается полномочий председателя и ему запрещается его деятельность. Келлер и Слученков заявили также, что «дальнейшую организацию дел по сопротивлению будут организовывать они сами». Об этом Кузнецов не замедлил довести до сведения всех членов комиссии и, как он выразился, «сознательно настроенных заключенных» . Это привело к тому, что большая часть членов лагерной комиссии выразила открытое и ярко выраженное несогласие с позицией Келлера и Слученкова, которые, по всей видимости, являлись лидерами так называемого «конспиративного центра», состоявшего из активных в прошлом деятелей националистического движения на Украине и в Прибалтике. Член лагерной комиссии Бершадская поддерживала Келлера и Слученкова только в той части, чтобы было сохранено свободное общение мужских и женских зон. В этой обстановке последние проявили снисходительность и приняли решение «считать необходимым продолжение деятельности лагерной комиссии».
Однако после встречи лагерной комиссии с Егоровым и Долгих 27 мая 1954 года Келлер и Слученков вновь выразили свое недоверие к некоторым членам комиссии. Опираясь на поддержку значительного числа заключенных, они приняли решение изменить состав комиссии с целью всемерного затягивания переговоров путем выдвижения новых требований. При переизбрании комиссии Келлер и Слученков выдвинули на собраниях заключенных свои кандидатуры. По первому (женскому) лагпункту из состава комиссии была выведена Бершадская, которую обвинили в нелояльности и тайных связях с лагерной администрацией. Вместо нее в комиссию были введены активные в прошлом участницы повстанческого движения на территории Западной Украины: Л. Супрун и А. Михайлевич.
По второму лагпункту из комиссии был выведен Батоян и избраны Е.Суничук, «в прошлом священник и скрытый деятель УПА» , Ю. Кнопмус и Э. Слученков.
По третьему лагпункту благодаря позиции Кузнецова и Макеева, стремившихся не допустить перевеса в составе комиссии представителей «конспиративного центра», последние были вновь избраны в состав комиссии. Кроме того, в состав комиссии был введен А. Авакян.
«Конспиративный центр», проведя своих людей в состав лагерной комиссии, стал открыто диктовать и проводить свою линию. Кнопмус, не будучи членом комиссии, всегда являлся на ее заседания и вместе со своими ставленниками стремился не допустить принятия разумных решений. В случае, если эти решения принимались, то на общих собраниях заключенных Кнопмус через своих исполнителей срывал деятельность комиссии, направленной на мирный исход дела.
В условиях вмешательства «конспиративного центра» и подмены деятельности лагерной комиссии Кузнецов и Макеев пришли к пониманию невозможности проведения ими разумной линии. Макеев, как член комиссии, будучи более последовательным в своих действиях и опасаясь мести за неповиновение, при первой же создавшейся возможности покинул зону лагеря. Кузнецов же принял решение остаться в комиссии с целью, которую он определил следующим образом: «распознать подлинную суть деятельности националистов, а также невзирая на опасность, угрожающую моей личности, не допустить национальной вражды и внутренних эксцессов в связи с этим, удержать заключенных в повиновении занятой комиссией основной позиции, расследования преступлений и оказания помощи комиссии по расследованию, а также сберечь все материальные ценности и склады, магазины и не допустить антисоветского направления вызванных возмущением заключенных событий 16-17/V - 54 года».
Однако Слученков и Келлер на протяжении всего периода противостояния заключенных лагерной администрации настолько плотно опекали Кузнецова, что тому практически не удалось осуществить поставленную перед собой цель. Так, несмотря на то, что Кузнецов открыто высказывал свои взгляды перед остальными членами комиссии, на собраниях заключенных его ограничивали лишь дословным сообщением о результатах переговоров с правительственной комиссией и постановкой вопроса о том, довольны ли заключенные работой лагерной комиссии в ходе переговоров с правительственной комиссией или «остаются при старом своем решении вызова в лагерь представителя ЦК КПСС».
В связи с тем, что Кузнецов занимал позицию, направленную на последовательное и разумное разрешение конфликта, недоверие к нему со стороны «конспиративного центра» резко возросло. Опасаясь, что Кузнецов уйдет из зоны, к нему приставили личную охрану из числа уголовников-рецидивистов, которым вменялось находиться с ним повсюду и везде. Массе же заключенных объяснили это необходимостью охранять председателя комиссии от возможных репрессий со стороны лагерной администрации. Так, во время нахождения работника прокуратуры Никологорского на территории лагерной зоны, куда он прибыл для проведения расследования по применению оружия 16-17 мая, Кузнецова не допустили к нему на вахту. Несмотря на это Кузнецову удалось передать Никологорскому информацию о том, что он находится под охраной и считает для себя целесообразным и необходимым оставаться в лагере.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что «лагерная комиссия» стала своего рода ширмой для прикрытия подлинных намерений так называемого «конспиративного центра», а ее председатель Кузнецов, имевший серьезный авторитет у заключенных, стал марионеткой в руках Слученкова, Кнопмуса и других. Лидерам «конспиративного центра», судя по справкам спецотдела Степлага, терять было нечего. Поэтому они, опираясь на значительную массу заключенных, отбывавших наказание по аналогичным статьям и срокам, и воспользовавшись нерешительными действиями лагерной администрации в первый период восстания, сумели перехватить инициативу и направить развитие событий в русло дальнейшего неповиновения властям.
По всей видимости, Кнопмус, Слученков и их соратники по сопротивлению надеялись на то, что против них не будет применена вооруженная сила, поскольку, как они резонно полагали, это приведет к массовым жертвам среди лагерного контингента, что их поддержат заключенные соседних лагерных отделений, местное население и что они смогут, заняв непримиримую позицию, продиктовать условия правительственной комиссии чтобы выторговать себе приемлемые условия сдачи.
А пока противостояние продолжалось и особых изменений в поведении заключенных не наблюдалось. Однако в первые дни июня ситуация стала резко меняться и причиной тому стали действия руководителей правительственной комиссии.
Uri
администратор
Пост N: 530
Зарегистрирован: 10.07.08
Откуда: Казахстан, Жезказган
Рейтинг:
5
Отправлено: 28.02.09 12:02. Заголовок: 1..
3.2.3. Деятельность комиссии МВД и прокуратуры СССР
Все свои действия Егоров, Долгих и Вавилов согласовывали с руководством МВД СССР и Генпрокурором.
3 июня 1954 года министр внутренних дел СССР С.Н.Круглов на запрос Егорова о дальнейших инструкциях и указаниях по выходу из создавшегося положения, послал телеграмму следующего содержания:
«3 июня 1954 г. Из Москвы в Кенгир Шифром
Продолжайте вести усиленную разложенческую работу. Вооруженную силу пока не вводите. Подробные указания дадим вместе с тов. Руденко завтра.
Министр внутренних дел СССР генерал-полковник С. Круглов».
Круглов и Руденко, обсудив создавшуюся обстановку, совместно выработали ряд рекомендаций для членов комиссии МВД и Генпрокуратуры по прекращению неповиновения заключенных 3-го лагерного пункта. Приведем эти рекомендации полностью, поскольку они позволяют увидеть позицию министра и Генпрокурора в отношении мер, направленных на нейтрализацию восставших заключенных, определить те способы, которые, на их взгляд, должны были дать искомый результат.
«Вооруженную силу во избежание необходимости применения оружия пока в зону лагеря не вводить. Зону лагеря охранять. В случае нападения заключенных на охрану применять оружие.
Разработать и провести дополнительные мероприятия по разложению заключенных, оказывающих неповиновение лагерной администрации, добиваясь того, чтобы создать у них чувство безнадежности, бесперспективности и неизбежности печального конца их действий. Одновременно разъяснять, что, чем скорее они прекратят неповиновение лагерной администрации, тем для них будет лучше, в том числе и для организаторов этой волынки.
Всемерно усилить внутреннее брожение среди заключенных, поддерживать заключенных, желающих выйти с территории лагеря, захваченной зачинщиками неповиновения, давать этим заключенным советы, указания и обещания. Всеми способами облегчать возможность выхода из зоны заключенных, не желающих продолжать неповиновение.
Использовать вышедших заключенных, организуя их обращение к оставшейся части заключенных. Призывать заключенных к тому, чтобы они сами заставили зачинщиков и организаторов неповиновения из числа бандитского элемента и уголовников-рецидивистов прекратить свою преступную работу.
Разъяснять, что их требования и претензии будут рассмотрены в законном порядке при условии, если заключенные прекратят свое преступное поведение.
Продумайте специальные методы работы с женским контингентом».
4 июня 1954 года С.Н. Круглов и Р.А. Руденко послали в Кенгир телеграмму на имя Егорова, где были изложены перечисленные выше рекомендации по прекращению неповиновения заключенных 3-го лагерного пункта и потребовали докладывать о принимаемых в этой связи мерах.
В целях деморализации и разложения наиболее активной части сопротивляющихся, а также выполняя меры, намеченные в телеграмме Круглова и Руденко, в 19.00 5 июня 1954 года начальник ГУЛАГа И.Долгих выступил по радио перед заключенными 3-го лагерного отделения. Ниже полностью, без купюр приведен текст выступления, содержание которого позволяет увидеть положение дел к этому времени, определить характер и направленность выступления, выявить приемы и методы разложенческой работы со стороны руководства ГУЛАГа.
Текст радиовыступления И.Долгих.
«Заключенные 3-го лагерного отделения, мужчины и женщины! Ознакомившись в течение 7 суток с положением дел в лаготделении и условиями вашего содержания, я, как начальник Главного управления лагерей МВД СССР, считаю, что повода для того, чтобы вести себя так, как вы это делаете, нет.
За последнее время заключенным предоставлены большие льготы. Принят ряд мер, направленных на улучшение условий их содержания. Такие правительственные акты, как Указ Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года «Об амнистии»; постановление правительства СССР от 29 марта 1954 года о применении зачетных рабочих дней для заключенных вашего лагеря; приказ МВД СССР № 00305 от 16 апреля 1954 года о распространении на вас инструкции по режиму содержания общего контингента; введение оплаты за труд заключенных; решение о пересмотре дел всех осужденных по ст.58; Указ Президиума Верховного Совета СССР от 24 апреля 1954 года о пересмотре дел осужденных, совершивших преступления в возрасте до 18 лет, на предмет их освобождения или сокращения срока наказания; приказ МВД, МЮ и прокуратуры СССР об освобождении из мест заключения через судебные органы заключенных, заболевших душевной болезнью или тяжелым неизлечимым недугом, независимо от того, каким судом, за какое преступление и по какой статье они осуждены, - являются документами большой политической важности, первостепенного политического значения. Они свидетельствуют о великой жизненной силе советского строя, о дальнейшем укреплении могущества нашего социалистического государства.
Эти важные политические документы говорят о величайшей заботе нашей коммунистической партии и советского правительства о вас, временно изолированных от общества, ваших жизненных интересах, ваших правах и вашем будущем. Они говорят также об укреплении силы и мощи советского государства, о чем постоянно на всех этапах его развития неустанно заботилась наша коммунистическая партия.
Вы сами являетесь свидетелями проведения в жизнь таких важнейших правительственных актов, как освобождение в 1953 году более 50% всех заключенных по амнистии, как введение зачетов рабочих дней, получение зарплаты и других, а также являетесь свидетелями освобождения из-под стражи ваших товарищей по лагерю в результате пересмотра дел.
15 мая в связи с пересмотром дела определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 27 февраля освобожден из вашего лагеря и считается несудимым Урбанович Людвиг Семенович, осужденный в 1950 году военным трибуналом войск МВД Гродненской области на 25 лет с поражением в правах на 5 лет.
Заключенный Луговой Григорий Павлович, осужденный 23 марта 1951 года военным трибуналом войск МВД Московской области по ст.19-58-8 УК РСФСР на 25 лет, с поражением в правах на 5 лет, освобожден из-под стражи и считается как не имеющий судимости.
Заключенный Зайцев Виктор Александрович, осужденный 30 октября 1948 года военным трибуналом в/части на 25 лет, с поражением в правах на 5 лет, освобожден из-под стражи по определению Военной коллегии Верховного суда СССР от 17 марта 1954 года и считается не имеющим судимости и ряд других.
Народным судом 2-го участка Джезказганского района Карагандинской области, в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 24 апреля 1954 года освобождены из-под стражи заключенные вашего лагеря, которые совершили преступления, будучи несовершеннолетними: 1. Залога Федор Тимофеевич, 2. Бандаравичус Юниус Пронасович, 3. Синицин Владимир Яковлевич и многие другие.
Сегодня заседает выездная сессия областного суда Карагандинской области по рассмотрению дел ваших товарищей по лагерю, страдающих тяжелым неизлечимым недугом.
Следовательно, это не обман, о котором пытается вам внушить кучка дезорганизаторов, как Слученков и другие, а действительность.
Вместо благодарности нашей партии за заботу о вас вы поддались провокации авантюристов и уже три недели учиняете беспорядок.
Небольшая группа хулиганов, вооруженная палками, железными тростями, ножами, запугивает вас, большинство честно работавших и принуждает вас голосовать за демагогические резолюции, разыгрывая единодушие, они требуют продолжать неповиновение лагерной администрации, требовать немедленного и в первую очередь пересмотра дел именно только заключенных вашего лаготделения, снижения сроков наказания всем осужденным на 25 лет, введение зачетов рабочих дней до 5, оплаты труда наравне с вольнонаемными рабочими и приезда в лагерь члена Президиума ЦК КПСС или секретаря ЦК КПСС.
Для них никакого авторитета не существует.
Комиссия Бочкова, Губина, прокурора Самсонова, видите ли, обманули их оказывается тем, что заделала силами самих заключенных сделанные дезорганизаторами проемы в женскую зону и хозяйственный двор и хотела тем самым обезопасить вашу коллективную ответственность за возможное расхищение материальных ценностей, которые хранятся на складах.
Уверены ли вы, что ценности, ответственность за охрану которых вы морально взяли н себя, в безопасности? Безусловно, нет. Вряд ли Слученков, Иващенко и другие им подобные заработали своим честным трудом средства на папиросы «Дюбек», «Казбек», которые они ежедневно курят, как высокооплачиваемые работники.
Они кричат о беззаконности в лагере, о произволе, за который при установлении прокуратурой СССР виновные понесут наказание, а сами грубо попирают ст. 127 Конституции СССР, которая гласит: «Гражданам СССР обеспечивается неприкосновенность личности. Никто не может быть подвергнут аресту, иначе как по постановлению суда или санкции прокурора».
А Слученков, Иващенко и другие арестовывают вас только за попытку выйти из зоны. Они, самозванцы, чинят допросы, избивают неповинных людей, не разделяющих их авантюристические взгляды, разгуливают как бандиты, вооруженные пиками, и терроризируют каждого. Даже так называемый «председатель комиссии» Кузнецов и тот охраняется вооруженными бритвами уголовниками – не потому, что Кузнецову хотят обезопасить жизнь, а с бритвой в руке понуждают быть организатором их разгула.
Они кричат о том, что для них не авторитет приезжавший в лагерь секретарь Карагандинского обкома тов. Байгалиев, что и московская комиссия в лице зам.министра Егорова, прокурора Вавилова тоже не авторитет, а наоборот – готовят для нас расправу.
Сами же между тем организовали у себя военный арсенал, куют оружие. Спрашивается, против кого? И для чего? Разве это способны делать мирные люди? Нет, на это способны только бандиты.
Комиссия согласилась и с вчерашним предложением комиссии лагеря – заделать проходы основной зоны, сделанные для выхода желающих покинуть зону, и сделала это.
Однако Слученков и другие ни одного предложения не выполнили. Сохранили баррикады и оружие, не допускают лагадминистрацию до управления лагерем, а вечером 4 июня группа хулиганов организовала нападение на работников лагеря, забросала их булыжниками, камнями и ранила четырех человек.
Комиссия МВД и прокуратуры СССР не хочет жертв, как об этом твердят авантюристы. Поймите, что мы являемся представителями нашей коммунистической партии, задачи которой состоят в том, чтобы построить коммунистическое общество путем постепенного перехода от социализма к коммунизму, непрерывно повышать материальный и культурный уровень общества, воспитывать членов общества в духе интернационализма и установления братских связей с трудящимися всех стран, всемерно укреплять активную оборону советской Родины от агрессивных действий ее врагов.
Мы считаем своим коммунистическим долгом проводить в жизнь линию нашей партии о законности, о советском гуманизме, о котором А.М.Горький писал: «Пролетариату человек дорог. Даже тогда, когда человек обнаружил социально вредные наклонности и некоторое время действовал как социально опасный тип, его не держат в развращающем безделье тюрьмы, а перевоспитывают в квалифицированного рабочего, полезного члена общества. В этом твердо установленном отношении к «преступнику» сказывается активный гуманизм пролетариата, гуманизм, которого никогда, нигде не было и не может быть в обществе, где «человек человеку – волк».
В пределах своей компетенции комиссия МВД и прокуратуры СССР разрешила все вопросы, поставленные заключенными на собраниях, начиная от строжайшего расследования факта применения 17-18 мая оружия до вопросов быта и содержания заключенных.
По таким вопросам, поставленным заключенными, как снижение наказания всем осужденным на 25 лет, применение зачетов рабочих дней один к пяти, о зарплате наравне с вольнонаемными рабочими и о приезде члена Президиума ЦК КПСС, доведено до сведения вышестоящих инстанций.
Нам известно, что выдвинутые вопросы рассматривались, и нам предложено довести до вашего сведения, что поставленные вопросы будут решены в установленном законом порядке.
Вы, видимо, все понимаете, что, исправляя и перевоспитывая членов общества, советский суд не может и не должен ослаблять борьбы с врагами народа – шпионами, диверсантами, подыми убийцами и предателями. Поэтому нельзя решать вопрос так, как требует кучка демагогов, - всем осужденным на 25 лет огульно снизить срок наказания.
Бандитам Слученкову, Иващенко, видимо, не по нраву и Указ Президиума Верховного Совета от 7 мая 1954 года «О применении высшей меры наказания – расстрела за убийство». Он действительно связывает им руки. Но ведь этим указом ограждается безопасность жизни граждан советского общества, в том числе и вас.
Судебные органы приступили к пересмотру дел на осужденных по ст.58, по отдельным делам уже имеются определения. Изменяться установленный порядок не будет. Ускорение пересмотра этих дел зависит от самих заключенных. Например, спецотделы лагерей должны выслать списки на всех осужденных по 58-й статье в соответствующие областные, краевые, республиканские суды на содержащихся в лагерях заключенных для того, чтобы суды истребовали эти дела и приступили к их рассмотрению. Спецотдел вашего лагеря прекратил эту работу, так как созданная обстановка в лагере не дает возможности нормальной работы администрации лагеря.
Известная вам обстановка в лагере тормозит также рассмотрение дел на несовершеннолетних и заболевших тяжелыми неизлечимыми недугами, так как органы прокуратуры, администрация лагеря при создавшейся обстановке не могут вести нормальную работу.
Вы, видимо, сами понимаете и сознаете, что эта группа авантюристов-провокаторов ведет вас к несчастью как всего коллектива, так и каждого заключенного в отдельности.
Ведь по этой причине прекратилась нормальная работа жизненно важных для вас предприятий питания, торговли, медицинского обслуживания. В лагере антисанитария, в хирургическом кабинете, например, устраиваются вечера с танцами, имеются уже случаи инфекционных заболеваний: дизентерией в женском лагпункте.
Прекратилась деятельность по передаче писем, посылок. Цензоры-женщины из-за наглости хулиганов, производивших их обыск и нанесших им оскорбления, отказываются идти в лагерь. Прекратились и свидания с родственниками, приехавшими из далеких уголков нашей Родины.
Вы не работаете уже около 3 недель, лишились зарплаты, зачетов рабочих дней, нанесли большой ущерб строительству и лагерю. И все из-за того, что кучка хулиганов желает пожить разнузданно и удовлетворить свои низменные побуждения, хочет безделья, разгула, женщин.
Своим поведением вы скомпрометировали свой коллектив, имевший неплохие традиции в строительстве Большого Джезказгана. С многими из вас беседовали я и члены комиссии из Москвы, на словах вы – патриоты. Говоря и заверяя нас в этом, вы, видимо, не замечаете, что трехнедельный беспорядок в лагере – дело не патриотическое, а антисоветское.
Не верьте провокаторам и авантюристам, которые завели вас в тупик и распространяют антисоветские слухи о восстаниях и волынках в других лагерях, и вроде того, что вас поддерживают жители Джезказгана.
Эта антисоветская ложь может быть свойственна только агентуре капиталистических разведок.
Кончайте с этими преступными авантюристами, устанавливайте порядок в лагере и включайтесь в общенародное дело по строительству коммунизма.
Миллионы советских людей свято соблюдают законность социалистического государства, направляют все свои усилия на дальнейшее укрепление могущества нашей великой Родины. Советские люди не жалеют сил и труда в борьбе за построение коммунизма.
Я, как начальник Главного управления лагерей, заверяю вас, что никто из вас не будет подвергаться репрессиям, в том числе и члены так называемой «комиссии», если они вовремя поймут и исправят свои ошибки».
Текст выступления начальника ГУЛАГа Долгих в течение 5 и 6 июня несколько раз передавался по радио офицерами Новиковым, Борисовым, Олюшкиным и Лопатиным.
Как видно из текста выступления Долгих, здесь наряду с идеологическими клише и штампами, свойственными советской пропаганде, содержится ценная информация, позволяющая увидеть следующее: 1) степень информированности лагерной администрации о состоянии дел внутри лагеря; 2) приемы и методы воздействия на сознание заключенных, когда, с одной стороны, предаются огласке сведения о результатах проделанной правительственной комиссией работы по выполнению разумных требований заключенных, а с другой - высвечиваются факты, направленные на разоблачение в глазах всей массы заключенных авантюристических действий Слученкова, развенчивание его целей и методов; 3) всевозможные обещания и заверения, сопряженные с порицанием действий массы заключенных, проявлением озабоченности о ненормальном их положении и акцентированием внимания последних на губительность для них практики поддержки своих руководителей; 4) скрытый характер угроз при выдвижении тех или иных условий, направленных на прекращение сопротивления.
Краткую, но точную характеристику сути радиообращения и его результатов дал Ю.Грунин: «Мы слушали фразы о пафосе выполнения величественных задач строительства коммунизма в нашей стране, о долге заключенных перед родиной, о введении для заключенных разных льгот и о пересмотре их дел. И ни слова о лагерном расстреле заключенных. Обращение успеха не имело».
Помимо этого выступления в течение первых десяти дней июня были предприняты десятки других радиообращений, некоторые из них повторялись по несколько раз. Содержание, характер и тон этих радиообращений менялись в зависимости от обстановки внутри и вокруг 3-го лагерного отделения. Так, в одном из обращений от 2-го июня, в частности было сказано: «В монолитной семье тружеников социалистической державы честно трудятся коллективы и наши подразделения, внося свой вклад в дело выполнения величественных задач строительства коммунизма в нашей стране. Подразделения нашего лагеря с восторгом и благодарностью встретили решение о переводе лагеря на общий режим, о введении зачетов, о досрочном освобождении лиц, совершивших преступления до 18-летнего возраста, пересмотре сроков наказания всех заключенных осужденных по 58-й статье, о комиссовании заключенных с неизлечимым недугом, по старости и другие. Все перечисленные мероприятия воодушевили заключенных на выполнение и перевыполнение норм выработки, на досрочное выполнение государственных планов».
Отметив, что коллективы 1, 2 и 6 лаготделений выполняют и перевыполняют производственные планы, демонстрируют образцовое поведение, в обращении далее указывалось на то, что в целом лагерь уступил первенство в соревновании по причине неповиновения заключенных 3-го лагерного отделения: «Вы не работаете полмесяца. Вас запугивают и обманывают кучка дезорганизаторов, не понявшая до сих пор, что за преступление нужно честно отбывать наказание и доказать Родине, что вы не потеряны и вполне поправимы. В этом убеждены и мы. Мы уверены, что большинство из Вас горит желанием искупить свою вину честным трудом, быстрее освободиться из лагеря и влиться в монолитную семью нашего социалистического общества. Поймите, что неповиновение и нарушение порядка выгодно только тем, кто не отказался от затаенной злобы против советского государства. Их единицы, не верьте им. Выход на работу и восстановление требуемого в лагере порядка будет подтверждением того, что вы свою ошибку осознали и готовы исправить ее».
В другом обращении к заключенным 3-го лагерного отделения от 2 июня 1954 г. отмечалось следующее: «…учитывая желание большинства заключенных выйти из зоны и приступить к работе, комиссия МВД и прокуратуры СССР приняла решение дополнительно, кроме проемов в стене основного заграждения, открыть ворота всех лагерных пунктов. Проход через ворота для желающих беспрепятственный. В связи с тем, что выходу заключенных за зону препятствуют восстановленные дезорганизаторами пикетчики, рекомендуется выходить группами».
Данное обращение вызвало ответные действия «лагерной комиссии» и реакцию на эти действия со стороны комиссии МВД и прокуратуры СССР. О них можно судить по сведениям, которые содержатся в обращении к заключенным от 3 и 4 июня 1954 года:
«Заключенные. После объявления 1-го и 2-го июня комиссией из представителей МВД СССР и прокуратуры СССР по радио обращений к вам, нами получен ответ, в котором комиссия от вашего имени сообщает, что мнение комиссии МВД СССР о том, что в лагере имеются заключенные, желающие выйти из лагеря, прекратить неповиновение и приступить к работе, не отвечает действительности.
По мнению комиссии, кто хочет из заключенных выходить за зону, дорога ему свободна. В лагере поддерживается дисциплина и порядок.
Комиссия сообщает, что она рассматривает этот документ как не отвечающий действительности. Преобладающее число заключенных не могло так сказать. Мы знаем, что большинство вас запугано дезорганизаторами, которые с согласия комиссии лагеря вооружились пиками, ножами и другим холодным оружием, под угрозой расправы и физического насилия препятствуют вашему выходу. Эти дезорганизаторы вновь восстановили решетки в отдельных бараках, снятые по указанию МВД СССР. Отдельные бараки заключенных на ночь закрываются, у входов выставляются пикеты, и вам запрещается выходить из бараков. Можно ли после этого верить так называемым членам комиссии? О каком порядке может идти речь, когда в лагере творится произвол, происходят пытки и насилие. Какие у комиссии имеются права и основания арестовывать и держать в штрафном изоляторе заключенных, пытавшихся выйти из зоны лагеря?
Известный всем вам заключенный Карлик Михаил Яковлевич, заведующий пекарней, 31 мая без всяких причин был арестован и с завязанными глазами приведен на допрос комиссии.
Во время допроса он подвергался жесточайшим пыткам, избиениям, над ним было инсценировано его повешение. Благодаря случайности заключенному Карлику, несмотря на попытки члена комиссии Шиманской задержать его, удалось бежать под охрану лагеря и спасти свою жизнь. Осмотром заключенного Карлика экспертной медицинской комиссией факты его избиения подтверждены, аналогичные пытки были применены и к другим заключенным.
2-го июня комиссия лагеря сообщила нам, что она сняла с себя полномочия по управлению лагеря, и еще раз напоминает, что препятствий для заключенных, желающих выйти из зоны лагеря нет.
Что заявление комиссии лагеря рассматривается как обман, ибо заключенные также знают, какой произвол был допущен в ночь с 1-го на 2-е к заключенным желающим выйти за зону лагеря.
Снятие лагерной комиссией полномочий за чинимый произвол над заключенными и срыв нормальной деятельности лагеря и строительства объектов по развитию Большого Джезказгана, где вы трудились.
Если комиссия лагеря считает, что заключенным не чинятся препятствия для выхода за зону, - снимите дезорганизаторов, которых вы выставили у проходов, тогда вы увидите, за кем идут заключенные, за вами, или за советским правительством. Мы убеждены, что заключенные идут за советским народом и что они своим честным трудом стремятся искупить свою вину перед Родиной, быстрее освободиться из лагеря и включиться в созидательную работу по строительству Коммунизма.
Заключенные. Мы вас призываем порвать с дезорганизаторами. Вас большинство, против вас не сможет устоять маленькая кучка провокаторов и дезорганизаторов.
Еще раз предупреждаем, что никто из вас не будет репрессирован. Ваши товарищи, вышедшие из зоны, приняты администрацией лагеря и вышли на работу».
Некоторые радиообращения имели конкретную направленность и наглядно свидетельствуют о приемах и методах, которыми пользовались составители обращений. Так, 3 июня в обращении комиссии МВД и прокуратуры СССР, отмечалось: «Известно ли вам, что Кузнецов в тот период, когда советский народ от малого до большого вел напряженную борьбу по защите своей Родины от фашистских захватчиков, этот отщепенец продался фашистам и был назначен комендантом немецкого лагеря советских военнопленных. Кузнецов активно участвовал в карательных экспедициях против советских партизан. Он и сейчас ввел фашистский режим в вашем лаготделении: проводит пытки, организует изощренные насилия над личностью, принуждает вас голосовать за его демагогические призывы».
Аналогичная характеристика давалась и Слученкову. В этом случае она во многом соответствовала действительности.
Завершая обращение, комиссия МВД и прокуратуры СССР отмечала:
«Заключенные! Неужели не ясно, что демагогические проповеди этих отщепенцев о том, что они хотят для вас свободы, являются ложью и обманом. Они дрожат за свою подлую душу, они вас призывают выступать против представителей советской власти, вооружают и пытаются воодушевить вас на оказание сопротивления вооруженной охране, но сами-то они думают как бы пересидеть это время в щелях в укрытиях. Вот настоящая маска этих отщепенцев-авантюристов.
Забирайте их, доставляйте на вахту и своими силами вместе с лагерной администрацией восстанавливайте нормальную жизнь в лагере, включайтесь в трудовые процессы и активно участвуйте в созидательном труде советского народа» .
Передергивание фактов, искажение информации, навешивание ярлыков – все это было взято на вооружение авторами текстов обращений к заключенным. В разворачивавшейся информационной войне между заключенными и лагерной администрацией в ход шли все средства и способы пропаганды.
Касаясь лиц, освобожденных досрочно, о которых шла речь в радиообращении И.Долгих, следует отметить следующее. В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 апреля 1954 года «О досрочном освобождении малолеток» и приказа МВД СССР от 13 мая «О досрочном освобождении по болезни» судом 2-го участка Джезказганского района были рассмотрены дела следующих осужденных и 5 июня в соответствии с Указом «О досрочном освобождении малолеток» освобождены: Буйко Нина Осиповна, Кузьмич Раиса, Санченко Тамара Александровна, Залога Федор Тимофеевич, Бондаровичус Юлюс сын Пранаса, Тетсман Гунар Карлович, Синицин Владимир Яковлевич, Батор Иохим.
В соответствии с решением суда Зрайчику Михаилу Васильевичу срок наказания был снижен с 25 лет до 10 лет.
По болезни были освобождены: Мазур Василий Федорович, Лайпанов Борюсби Гелязтанович, Закис Августас Иозас, Штейн Михаил Самойлович, Бельгинов Шокеная, Килик Василий Ильнович, Прусик Яков Михайлович, Семченко Устинья Максимовна, Тарковская Гафия Васильевна, Мачулите Она дочь Пятраса, Хоменец Михаил Дмитриевич, Вендель Виктор Эдуардович, Воинская Нина Николаевна, Ильина Александра Кузьминична, Зубкова Нина Александровна, Колядюк Дарья Андреевна, Вовк Николай Остапович.
Фамилии освобожденных по болезни были озвучены по радио 6 июня в уведомлении, в котором вновь было отмечено:
«Комиссия МВД и прокуратуры СССР, разъясняет, что продолжение и в дальнейшем произвола в 3-м лагерном отделении и неповиновение заключенных может повлечь за собой серьезные последствия для заключенных. Если заключенные понимают, какие могут наступить последствия в результате продолжения беспорядков и бесчинств, то сами должны сделать выводы – немедленно устранить самозванцев из компании Слученковых, установить порядок и приступить к работе».
Несмотря на все действия комиссии МВД и прокуратуры СССР, ситуация вокруг 3-го лагерного отделения оставалась по-прежнему критической: заключенные все также продолжали неповиновение. Сообщая об этом в своей телеграмме на имя Круглова Егоров, Долгих и Вавилов отмечали, что заключенные «продолжают укреплять заграждения внутри зоны, усилена патрульная служба. В зоне на стенах помещений и на отдельных плакатах продолжают писать лозунги с призывом к неповиновению, носящие провокационный характер. Патрули-пикетчики подобраны главным образом из числа уголовно-бандитствующего элемента и отъявленных головорезов».
Более того, начались волнения заключенных 1-го лагерного отделения Степлага, которые, по всей видимости, несмотря на меры, предпринятые по нераспространению сведений о положении дел в 3-м лагерном пункте, имели определенную информацию и решили оказать поддержку солагерникам. С 5-го по 6 июня заключенные 1-го лагерного отделения отказались выйти на работу. 6 июня в 1-м лагерном отделении в срочном порядке был проведен ряд мероприятий оперативного и разъяснительного характера. При этом выявилось, что на собраниях заключенные 1-го лагерного отделения отдельные лица ставили вопросы о снижении срока наказания осужденным на 25 лет, приезде Ворошилова, или Хрущева, или Маленкова. Благодаря своевременным мерам волнение удалось прекратить и 7 июня заключенные 1-го лагерного отделения вышли на работу.
6 июня комиссия МВД и прокуратуры СССР приняла решение усилить охрану зоны 3-го лагерного пункта, подключив к этому 40 служебно-розыскных собак с проводниками.
По радио было организовано обращение к заключенным 3-го лагерного отделения заключенных женщин сельхозучастка Кенгир. С этим обращением выступили Саух и Косекова, которые призвали заключенных «пока не поздно отказаться от ложного поведения и стать на сторону честного труда и соблюдения лагерного режима».
От имени бригады, вышедшей из зоны через проемы, выступили заключенный Азарян, а также бригадир 318 бригады Яременко. Кроме них ...
Uri
администратор
Пост N: 530
Зарегистрирован: 10.07.08
Откуда: Казахстан, Жезказган
Рейтинг:
5
Отправлено: 28.02.09 12:02. Заголовок: 1..
... по радио выступали вышедшие из зоны бывший член Союза писателей СССР Е. Гонтарь, Соболев, Луговой, Макеев, Завгородний, Кленов, Тыннытюк.
О характере и содержании этих радиообращений можно судить по тексту выступления Соболева:
«Я никому из вас за время совместного пребывания в лагере зла не сделал и сейчас никому из вас зла не желаю. Вчера, 8 июня 1954 года, я с группой товарищей по работе ушел из зоны в пролом стены. Нас встретили хорошо. Никаких грубостей, насилий и репрессий к нам применено не было, а наоборот, была оказана всяческая помощь, в частности лицам, получившим ранения при переходе через баррикады, сразу же была оказана медицинская помощь. Сейчас мы себя чувствуем значительно лучше, чем в обстановке постоянного страха и неизвестности в саботирующем лагере.
Я знаю, что многие из вас хотят избавиться от этой неизвестности, которая ничего хорошего не обещает.
От имени всех товарищей, которые со мной вышли из зоны, я обращаюсь к вам с призывом последовать нашему примеру. Организуйте группы и выходите из лагпунктов. Правительственная комиссия гарантирует, что ни один из вас, добровольно вышедший, не будет ни в какой мере репрессирован, будь он просто работяга-труженник или активный участник неповиновения вплоть до членов комиссии.
Товарищи заключенные! Наше мудрое правительство ведет нашу страну так, что жизнь с каждым днем все больше и больше становится лучше и лучше и с каждым днем все больше и больше людей уходит на свободу, становясь свободными членами нашего социалистического общества, и поэтому отчаиваться в такой момент было бы неправильно. Докажем нашей Родине честной работой, что мы достойны звания советских людей».
В целях деморализации заключенных был объявлен приказ начальника ГУЛАГа от 7 июня 1954 года № 102/л «О переводе заключенных 3-го лагерного отделения на строгий режим». Процитируем этот приказ: «1. Начальнику Степного исправительно-трудового лагеря подполковнику Рязанову и начальнику 3-го лагерного отделения подполковнику Федорову – объявить всем заключенным, что, если они в течение суток не прекратят неповиновения лагадминистрации, не восстановят порядок и не выйдут на работу, в 3-м лагерном отделении с 9-го июня 1954 года устанавливается строгий режим содержания. 2. Всем активным участникам неповиновения, как-то: заключенным, несущим патрульную и сторожевую службу на территории зоны и в помещениях, связным, разводящим и всем заключенным, участвующим в сооружении заграждений, - немедленно прекратить эти и другие преступные действия, связанные с продолжением неповиновения и неподчинением лагерной администрации. 3. При введении для заключенных 3-го лаготделения строгого режима содержания предусмотреть: а) лишение права на получение зачетов рабочих дней, свиданий и личных свиданий с родственниками; б) восстановление решеток на всех окнах жилых бараков и в ночное время содержать заключенных закрытыми; в) лишение права переписки с родственниками два раза в месяц, предоставив право иметь переписку только два раза в год; г) лишение права перевода денег в адрес своих родственников; д) лишение права получения посылок и денежных переводов сроком на 6 месяцев. 4. Установить всех заключенных, которые будут продолжать активное неповиновение и выполнять незаконные требования дезорганизаторов. Приступить немедленно к оформлению на них материалов на предмет перевода на тюремный режим, а более активных участников неповиновения – передать суду, квалифицировав им преступление по ст.59-2 и 58-14 УК РСФСР. 5. Произвести документацию стоимости разрушенных сооружений, а нанесенный ущерб взыскать полностью равными долями с виновных, участвовавших в их разрушении. 6. По установлению порядка лагерное отделение полностью расформировать, всех заключенных, за исключением инвалидов, этапировать для дальнейшего содержания в Севвостлаг МВД – на Колыме. Лиц, изъявивших желание прекратить неповиновение и выйти на работу, - вывести из зоны, содержать их на общем режиме, в Севввостлаг не направлять и использовать при прежней работе. При восстановлении порядка в лагере и выходе на работу в течение суток разрешаю оставить существовавший до начала неповиновения порядок содержания, со всеми вытекающими правами и льготами, предоставленными заключенным».
Приказ был зачитан по радио Бочковым, Новиковым, Лопатиным и Маркиным в течение 7 и 8 июня 1954 года. Судя по содержанию, он носил ультимативный характер. С одной стороны, его пункты были дифференцированы по степени ответственности заключенных за осуществляемые ими деяния и имели конкретный адрес, с другой – явно звучала мысль о коллективной ответственности заключенных за поведение наиболее непримиримых солагерников.
По тактическим соображениям через два дня, 9 июня, был издан другой приказ за подписью и.о. начальника Степного лагеря Рязанова «О проведении мероприятий, связанных с восстановлением порядка в 3 лагерном отделении». Чтобы понять логику действий лагерной администрации и суть ее тактики в отношении неповинующихся заключенных, приведем текст этого приказа.
«9 июня 1954 года № 74 пос. Кенгир
В целях восстановления нормальной жизни в 3 лаготделении Степного ИТЛ и обеспечения выполнения государственного плана на производстве
ПРИКАЗЫВАЮ 1. 10 июня с/года всем заключенным выйти организованно на работу в составе имеющихся бригад по закрепленным производственным объектам. 2. Лагерной администрации немедленно приступить к выполнению служебных обязанностей по руководству лагерным отделением с лагерными пунктами 1, 2 и 3. 3. Руководство Степного ИТЛ гарантирует всем заключенным 3-го лагерного отделения, что при выходе их на работу ни к кому из них никаких репрессивных мер принято не будет, будет немедленно возбуждено ходатайство об отмене приказа начальника ГУЛАГа от 7 июня с/года. 4. Начальнику 3 лаготделения подполковнику тов. Федорову: а) силами заключенных в суточный срок заделать все проемы во внешней стене и очистить территорию от завалов, а в течение 11-го июня убрать все завалы и внутренние заграждения; б) заделать проемы в стене между женской и мужской зонами, оставив калитку для прохода и в целях обеспечения культурно-массовых мероприятий разрешить беспрепятственное общение заключенных мужчин и женщин по воскресениям и праздничным дням в дневное время; в) завезти в зону 3 лаготделения необходимое количество продовольствия в нужном ассортименте, медикаментов, а также организовать доставку и выдачу посылок и писем.
Руководство Степного ИТЛ призывает всех заключенных в соответствии с настоящим приказом прекратить неповиновение и обеспечить нормальный порядок внутри жилых зон.
Настоящий приказ объявить всем заключенным 3 лаготделения.
И.О. НАЧАЛЬНИКА УПРАВЛЕНИЯ СТЕПНОГО ЛАГЕРЯ МВД СССР ПОДПОЛКОВНИК РЯЗАНОВ».
Но приказ этот не возымел своего действия.
Стремясь все-таки сдвинуть ситуацию с места, руководство Степного лагеря подготовило текст уведомления, которое 12 июня было озвучено по радио: «В связи с массовыми заявлениями заключенных 3-го лагерного отделения об оказании им помощи для выхода из зоны так как они не видят смысла продолжать неповиновение и не работать, а также не хотят нести ответственность за последствия неповиновения, руководство Степного лагеря решило восстановить проемы в основной зоне ограждения и предупредительной зоне для создания желающим условий выйти из зоны лагеря. В проемах для облегчения выхода выставлены автоматчики и проводники с служебно-розыскными собаками, которые будут всячески противодействовать тем, кто будет преследовать желающих выйти из зоны заключенных».
Несмотря на все ухищрения комиссии МВД и руководства Степлага, попытку применения ими тактики, суть которой выражалась попеременным обещанием «кнута и пряника», сурового наказания и прощения вины, руководство восставших заключенных прекрасно отдавало себе отчет в подлинных намерениях своих противников и вело себя соответствующим образом.
Ситуация накалялась, поскольку в ответ «лагерная комиссия» под давлением «конспиративного центра» стала препятствовать выходу заключенных через проемы и вахты
Uri
администратор
Пост N: 531
Зарегистрирован: 10.07.08
Откуда: Казахстан, Жезказган
Рейтинг:
5
Отправлено: 28.02.09 12:02. Заголовок: 3.2.4. Деятельность «конспиративного центра». Положение в 3-м лаготделении
3.2.4. Деятельность «конспиративного центра». Положение в 3-м лаготделении
В ответ на действия комиссии МВД и прокуратуры СССР Слученков и Келлер приступили к осуществлению ряда мероприятий по организации обороны лагерной зоны на случай вооруженного вторжения. Для этого «конспиративный центр» организовал без ведома и согласия лагерной комиссии три службы: отдел безопасности во главе с Слученковым, военный отдел во главе с Келлером и отдел пропаганды во главе с Кнопмусом., Слученков и Келлер действовали по всем правилам военного искусства. Они отменили ранее принятое решение Кузнецова о снятии телефонов и сдачи их в камеру хранения, а также запрет пользоваться кабинетами администрации лагеря. Взломав замки, они заняли кабинеты, установили телефоны и, организовав связь между лагпунктами, приступили к реализации оборонительных мероприятий.
При отделе безопасности, или как ее называли сами заключенные безпеки, были созданы комендатура и полицейский участок, возглавляемый Валентином Иващенко, а также сыскное бюро, возглавляемое Виктором Рябовым по кличке «Ус». Все члены отдела безопасности были представлены бывшими активными деятелями УПА. Отдел безопасности занимался главным образом выявлением лиц из среды заключенных, пользовавшихся доверием у лагерной администрации, а также желающих выйти за зону или каким-либо образом связывающихся с администрацией лагеря. Выявленных лиц, как правило, подвергали аресту, с предъявлением им фиктивного обвинения и с применением физических мер воздействия водворяли в места изоляции.
Всего было арестовано свыше 40 заключенных, из которых более 20 человек были зверски избиты. После избиения эти лица водворялись в камеры, где содержались в антисанитарных условиях и сутками не получали пищи и воды. Среди них были Шипковский А.М., Шевченко Л.В, Морозова-Москалева Г.Н., Гусак М.Г., Пашутин Г.Я., Новикова Е.А., Сапатый А.Я., Денисова А.Д. и другие.
Узнав об этом, Кузнецов потребовал на заседании лагерной комиссии отчета о деятельности Слученкова и Келлера, но последние заявили, что «они не будут отчитываться в комиссии, и за свою деятельность будут нести ответственность сами». Преодолевая сопротивление, Кузнецову удалось проверить лишь одно место изоляции – помещение у больницы 1-го лагпункта. Ознакомившись с причинами ареста мужчин и женщин, он распорядился об их освобождении. Из 9 человек были освобождены 7. Среди них нарядчик 3-го лагпунта, помощник по быту того же лагпункта, врач Шиманова и другие. Кроме того, Кузнецов случайно обнаружил в кабинете, который занимал Иващенко, арестованную заключенную актрису Конько, с которой грубо обращались подручные Слученкова и, ознакомившись с причинами, распорядился освободить ее. Однако когда пришла в барак, была вновь арестована по указанию Слученкова. Такому же произволу был подвергнут и зубной техник 3-го лагерного пункта, которого Кузнецов застал в кабинете Иващенко с завязанными глазами и в наручниках и освободил его.
В целях дискредитации деятельности комиссии МВД и прокуратуры СССР, нагнетания атмосферы вероятности ввода вооруженных сил через проемы, Слученков по всем трем лагерным пунктам распространил провокационный слух. Суть его была в том, что он как член комиссии был вызван к вахте 1-го лагпункта старшим лейтенантом Магазинниковым, который от имени генералов Долгих и Бочкова сделал ему предложение спровоцировать столкновение в лагере между русскими и украинцами и добиться при этом 10-15 трупов для оправдания ввода вооруженных сил в лагерь. За это Слученков получит свободу и избранное им место жительства в любом городе Советского Союза. Эта провокация вызвала у части заключенных недоверие к полномочиям комиссии МВД и прокуратуры СССР и создала еще более напряженную обстановку в лагпунктах.
В этих условиях руководитель военного отдела Келлер распорядился разрушить внутренние стены ограждений и возвести систему укреплений в виде баррикад, ходов сообщений и заслонов от возможного обстрела. К чему незамедлительно приступили заключенные всех трех лагерных пунктов. «Конспиративным центром» были введены внутренняя караульная служба и созданы штабы сопротивления в каждом лагерном пункте. Служба охраны, в задачу которой входило, помимо оказания сопротивления лагерной администрации, воспрепятствование выходу за зону лагеря не желающих поддерживать беспорядок заключенных, была создана «из числа наиболее активной части осужденных оуновцев и уголовно-бандитствующего элемента». Таким образом во всех зонах 3-го лагерного отделения было введено военное положение.
Документы сохранили фамилии и имена тех, кто работал при «службе безопасности» или при «штабе сопротивления» в качестве сыщиков, пропагандистов-рупористов, контролеров за несением службы в пикетах, не дающих возможности к выходу заключенных из жилой зоны через проемы во внешней стене, охранниками тюрьмы и телохранителями у Слученкова и Кузнецова. Назовем их: Мартынишин Иван Иванович, Дубей Николай Павлович, Тукеев-Волков Леонид, Зехов Борис Федорович, Яремчук, Полещук, Якаускас, Никита, Диженко, Дубров, Вильчас, Залунк, Фридман, Зуб, Колько, Колдицкий, Юхман, Кузьмин, Мальчук, Полищук, Дух, Волынец, Яременко В.Г., Максименко, Демильханов, Лобастов, Новак, Пахольчук, Михайловский, Белоусов, Соболев, Черепанов, Алек-Морсы, Степанов Юрий Генадьевич, Носов Михаил, Покас Лицадус, Дурук М.И., Музыка, Метрук, Норченко, Марчук, Петрукаускас, Вилас, Ковальский, Ветров, Гулько, Дмитрев, Гаврилюк, Зубач, Зинчук, Зобутныш, Ткач, Сенькин, Процук, Дринчук, Удербаев Х.Н., Колок, Гридкаускас, Петров, Новак, Дуплинский, Фигура, Максим, Чикун, Иванец, Желтов, Маселогис, Бульбела, Бочко, Мозелявскас, Терентьев, Орел, Пучко, Котелевик, Бондарь Михаил, Онишкевич Владимир, Огородник Михаил Дмитриевич, Варунек Мечислав, Урбанович Иосиф, Вадыль Сергей, Куц Иосиф, Иванов-Васильев Сергей Петрович, Легун, Борченко и другие.
Когда Кузнецов обратился к Келлеру с вопросом, чего они добиваются, последний ответил: «Я прошу не мешать мне в этом, мы не хотим больше быть жертвами ЧК, и если они нападут на нас, то мы встретим их смело. Сейчас стоит лозунг «Смерть за смерть!».
Ставя на собраниях вопрос о необходимости вводимых «конспиративным центром» мер, Кузнецов в ответ неизменно слышал организованный украинскими и литовскими националистами стройный хор голосов: «Нужны!».
В ходе назначения командиров пунктов сопротивления и начальников штабов Кузнецов стремился выдвинуть, по его словам, «разумных людей, вменив им в обязанность руководство порядком в лагере». Но все его устремления были проигнорированы «конспиративным центром». Так, в третьем лагпункте Кузнецов предложил И.Д. Жмыхова и М.Е. Долгополова, Келлер приставил к ним своих доверенных - К.Учанеишвили и А. Задорожного. Во втором лагпункте Келлер назначил К.М. Лежаву, С.С. Шориса, И.М. Фиша, П.Ф. Жупника. В первом лагпункте были поставлены уже упоминавшийся Иващенко и Ибрагимов.
Кроме организации штабов по сопротивлению Келлером были назначены командиры корпусов, а в них командиры бараков, секций, бригад и ударные отряды в жилых секторах13. Из активной части неповинующихся заключенных были организованы вооруженные группы для оказания сопротивления лагерной администрации, сведенные по типу УПА в отряды и взводы.
Для отличия от прочих заключенных исполнителям отдела безопасности и военного отдела из материала, конфискованного на базах и складах, была изготовлена специальная форма – по образцу бывших служащих УПА.
Теперь следует перейти к характеристике деятельности «конспиративного центра» по изготовлению вооружения. Если на первых порах заключенные вооружались чем попало - железной арматурой, камнями, то затем в процесс вооружения был внесен некоторый элемент продуманности и организованности. «Конспиративный центр», найдя оружейников из числа заключенных, привлек их к изготовлению всех возможных видов вооружения. В мехмастерской хоздвора под руководством Анатолия Кострицкого стала работать целая группа оружейников, которая поставила на поток выпуск пистолетов, гранат и финок. Как указывается в обвинительном заключении, «всего за период беспорядков было изготовлено свыше 60 гранат, более 200 ножей финского образца и типа кинжалов, свыше 70 сабель, несколько сот штук пик и большое количество металлических прутьев, тростей, палок».
Кроме того, усилиями заключенного литовца Кондратаса к изготовлению других видов вооружения были привлечены специалисты – ученые химики из числа литовских националистов. Однако им не удалось обнаружить в медицинских аптечках и кладовых лазарета необходимые составные в виде бертолетовой соли, нитроглицерина и ртути. Поэтому взрывчатку изготавливали из серы, кинолент и других материалов. Для изготовления такой взрывчатки были привлечены 20 юношей и девушек, которым выделили одну из комнат в 3-м бараке 1-го лагерного пункта. Этой взрывчаткой начинялись самодельные гранаты, испытания которых проводили за баней 1-го лагерного пункта. Помимо этого, в 1-м лагерном пункте были организованы лаборатории по добыванию водорода, в которых также трудились заключенные литовцы.
Важной составной частью оборонительных мероприятий, проводимых «конспиративным центром», являлась организация пропаганды. Цель созданного и возглавляемого Кнопмусом отдела пропаганды заключалась в следующем: связь с вольным населением посредством листовок; создание внутрилагерной печати в виде бюллетеней и карикатурного окна; организация радиопередач внутризонного диапазона; организация выступления с рупорами перед проемами; организация выступлений на собраниях заключенных; организация художественного оформления призывов и лозунгов на стенах.
В задачу пропаганды входило ознакомление вольного населения с положением в лагере и причинах невыхода заключенных на работу в связи с применением оружия непосредственно в зоне и жертвами среди заключенных; ответные радиопередачи на обращения к заключенным со стороны лагерной администрации и освещение результатов переговоров с правительственной комиссией; обращения через рупора к солдатам с просьбой не входить в зону и не стрелять в заключенных, которые ждут представителя ЦК КПСС.
В разбрасываемых за пределы лагеря посредством воздушного змея листовках содержались призывы к населению с просьбой сообщить о положении в лагере в ЦК КПСС, приложив к письму одну из выброшенных листовок или только послать листовку от заключенных.
За все время противостояния заключенных с лагерной администрацией было написано и выпущено с воздушных змеев за пределы зоны до 25 видов различных листовок на русском и казахском языках общим тиражом до 600-700 экземпляров. Помимо этого готовился воздушный шар для подъема лозунга с просьбой о приезде члена Президиума ЦК КПСС в лагерь и плаката с текстом «Позор бериевскому произволу!». Однако шар подготовить не удалось, из-за неудач с производством водорода.
Заметным успехом в деятельности отдела, возглавляемого Кнопмусом, было решение проблемы организации радиопередач. Разобрав по его указанию рентгенаппарат, лечебную аппаратуру «УВЧ», а также киноустановку, специалистами из заключенных - Котенко и другие - была сконструирована радиотрансляционная установка. С ее помощью организовывались внутри зоны лагеря ежедневные радиопередачи антисоветского и провокационного характера с призывом к заключенным продолжать неповиновение. Кроме того, специалистами предпринимались попытки сконструировать радиопередатчик с диапазоном действия до тысячи километров, чтобы с помощью азбуки Морзе по русскому и международному коду сообщить о положении дел в 3-м лагерном отделении. Но эти попытки оказались безуспешными, хотя их организаторы и распространяли слухи о том, что посланные ими «сообщения по радио были приняты Карагандой и Алма-Атой».
Характеризуя деятельность «конспиративного центра», необходимо отметить и такой аспект, как противодействие исполнению Указа Президиума Верховного Совета СССР от 24 апреля 1954 года. В соответствии с этим указом освобождению подлежали лица, совершившие преступления в возрасте до 18 лет. В 3-м отделении таковых насчитывалось свыше 400 человек. «Конспиративный центр» запретил им выходить «за зону до спокойного положения в лагере», при этом весьма успешно запугав молодой контингент перспективой расправы над ними, как только они покинут зону, администрацией лагеря. Веря своим предводителям из числа украинских националистов и держась их, «они поклялись не выходить за зону до приезда представителя ЦК КПСС». Также не пожелали выйти за зону и матери с детьми. По всей видимости, «конспиративный центр» стремился удержать «этот контингент с целью создания условий невозможности ввода вооруженных сил в зону лагеря и применения ими огня». За зону усилиями Кузнецова были выведены лишь инвалиды, а также те, на кого пришли документы об освобождении в связи с окончанием срока.
Заслуживает особого внимания и еще одна сторона внутрилагерной жизни в период всего противостояния. Речь идет о бытовой сфере. Следует отдать должное лагерной комиссии и ее руководителю Кузнецову в том, что в организации хозяйственной и коммунальной жизни восставших заключенных имелись серьезные успехи. Еще ранее в своих телеграммах представители лагерной администрации, а затем и руководители комиссии МВД и прокуратуры СССР отмечали, что в лагере поддерживается определенный порядок. Несмотря на то, что в начальный период значительная часть материальных ценностей и продуктов питания по понятным причинам была подвергнута разграблению и уничтожению, в последующем здесь был наведен относительный порядок. Так, работа столовых, ларьков, буфетов, бань, прачечных, амбулаторий, лазаретов и бухгалтерии не прекращалась ни на один день. Продукты получались и расходовались в строгом порядке, установленном администрацией лагеря до событий 16-17 мая 1954 года. В связи с сокращением запасов продуктов питания на общих собраниях заключенных было принято решение о снижении норм пайкодачи до 500 граммов хлеба в день и 75% закладки круп. Относительно точной даты введения пониженных норм в документах наблюдаются разночтения. Так, в акте комиссии МВД СССР о вводе войск в зону 3-го лагерного отделения от 24 июня 1954 года указывается 10 июня. При этом мотивы трактуются следующим образом: «С целью озлобления заключенных против лагерной администрации, под предлогом отсутствия необходимого запаса продуктов при наличии их на складах, «комиссией» с 10 июня с.г. для всех заключенных введена пониженная норма питания. Норма выдачи хлеба сокращена до 500 граммов в день». Кузнецов в своем письменном сообщении на имя руководителей комиссии МВД и прокуратуры, сделанном им в первые же дни после подавления восстания, указывал, что снижение нормы «имело место последние 10 дней с целью экономии продукта». Если учесть, что Кузнецов имел в виду последние 10 дней сопротивления, то датой снижения норм выдачи продовольствия будет 15 июня. Точной датой следует считать 10 июня, так как эта дата была затем подтверждена в ходе следствия.
Как бы то ни было, ситуация с продовольствием была не на пользу восставшим заключенным. При этом следует учесть и бесцеремонное поведение сторонников руководства «конспиративного центра», которые всячески старались подменить и нарушить указания лагерной комиссии и, в частности, ее председателя Кузнецова. Так, например, указание Кузнецова об обмундировании части заключенных в летнюю одежду на общих основаниях через бухгалтерию не было выполнено. Выдача одежды «производилась по распоряжению Слученкова, Келлера и их конспирации не тому, кто имел на нее право, а тому, кто яро сопротивлялся выходу на работу». В этой связи необходимо указать еще на один характерный момент, содержащийся в сообщении Кузнецова: «…большинству из украинских националистов они приказали пошить костюмы, а из готовых лагерных фондов выдавали вторые пары обмундирования».
Для завершения характеристики поведения членов «конспиративного центра» не лишним будет привести содержащееся в указанном выше акте сведение о том, что «лучшие по качеству продукты изымались со складов для питания членов лагерной «комиссии» и их приближенных из числа уголовно-бандитствующих элементов».
В условиях, когда по радио шла активная обработка заключенных со стороны комиссии МВД и прокуратуры СССР с целью внести раскол и неповиновение руководителям восстания, в зоне были проведены несколько митингов и собраний заключенных. Так, в женской зоне 6 июня состоялся митинг, на котором активисты убеждали товарищей не верить начальнику ГУЛАГа МВД СССР генерал-лейтенанту Долгих, другу расстрелянного вместе с Берией Боридзе, чинившему расправу над заключенными на Севере. 9 июня состоялось собрание заключенных, на котором ряд выступлений носил антисоветский характер и звучали призывы к неповиновению. Например, Кондратас заявлял: «Не думайте, что нас пощадят, и кто думает отсидеться, когда чекисты ворвутся в зону, ошибается. Мы в первую очередь покончим с теми, кто не будет драться против чекистов, а потом погибнем сами». Заключенный Богун поддержал его: «36 лет коммунисты издеваются над нами, надели на шею ярмо и ездят. За что они посажали нас, многие из вас прошли от Сталинграда до Берлина, а поэтому лучше всем погибнуть, но держаться до конца». Слученков в своем выступлении отметил: «За последнее время многие заключенные стали собираться группами и о чем-то шептаться. Это трусы и предатели нашего дела, и впредь тех, кто будет вести агитацию, которая на руку чекистам, надо приводить к нам в комиссию, а мы знаем, что с ними делать». В своем выступлении Кузнецов призывал к единению заключенных, он убеждал не верить чекистам, ибо, как известно по опыту, они подавили восстание в Воркуте, в Норильске, в Тайшетских лагерях, куда бросили войска с авиацией и танками. В заключении он призвал «стоять до конца» и подчеркнул: «Мы тоже не с пустыми руками. У нас есть карманная артиллерия и организованы группы по истреблению собак». Помимо устных выступлений и призывов к сопротивлению, штаб трех лагпунктов издает бюллетень, в котором звучит призыв стоять до конца, не слушать радиопередач, не поддаваться на агитацию чекистов.
Uri
администратор
Пост N: 532
Зарегистрирован: 10.07.08
Откуда: Казахстан, Жезказган
Рейтинг:
5
Отправлено: 28.02.09 12:03. Заголовок: 3.2.5. Последние усилия разъяснительной работы комиссии МВД и прокуратуры СССР
3.2.5. Последние усилия разъяснительной работы комиссии МВД и прокуратуры СССР
12 июня комиссия МВД и прокуратуры СССР уведомила заключенных о том, что ею вторично были рассмотрены все нерешенные вопросы, поставленные в письмах «лагерной комиссии», и доведены до сведения соответствующих инстанций. Кроме того, отмечалось:
«Сегодня, 12 июня, нами получено из Москвы следующее сообщение:
1.Члены Президиума ЦК КПСС, секретари ЦК КПСС, в виду занятости их посетить лагерь заключенных не могут. 2.Вопросы, связанные с пересмотром дел осужденных за контрреволюционные преступления, будут рассмотрены специальными органами в законном порядке. Пересмотр этих дел уже начался. 3.Все другие вопросы как-то: расследование по факту применения оружия к заключенным 17-18 мая сего года, расследование случаев нарушения социалистической законности, а также устранение недостатков в условиях содержания, трудовом использовании и охране заключенных поручено комиссии МВД и Прокуратуры Союза ССР.
С.ЕГОРОВ Н.ВАВИЛОВ, И.ДОЛГИХ»
15 июня 1954 года Егоров, Долгих и Вавилов подготовили и отправили министру внутренних дел Круглову телеграмму о положении в 3-м лагерном отделении. Характер и содержание телеграммы заслуживают того, чтобы ее воспроизвести полностью. К тому же это позволит лучше понять реакцию Круглова на действия своих подчиненных.
«15 июня 1954 г. Сов. секретно Из Кенгира Шифром
Обстановка в 3-м лагерном отделении по состоянию на 15 июня с.г. по-прежнему напряженная. Укрепляются существующие и строятся новые третьи и четвертые линии заграждения внутри зоны. Заключенные используют около пяти тысяч бутылок для изготовления ручных гранат, начиняя их известью. Патрульную и дозорную службу в ночное время несут главным образом заключенные из числа оуновцев и прибалтийских националистов. С 13 июня с.г. в зону не допускаются даже работники прокуратуры, ведущие расследование по применению оружия 16-17 мая. В ночное время заключенные обращаются к солдатам с призывом к неповиновению офицерам, с помощью воздушного змея семь раз в течение ночи выбросили листки, адресованные жителям Кенгира, с просьбой оказать им помощь в вызове члена Президиума ЦК КПСС, а также сообщают провокационные данные о положении в третьем лагерном отделении. Выход заключенных через проемы стал почти невозможным.
14 июня с.г. в зону лагерного отделения прилетели четыре голубя, один из которых был пойман и выпущен с запиской. В жилой зоне 14 июня вывесили три белых флага с черной окаемкой и красным крестом и полумесяцем – обращение к международной организации.
Нами проводятся агентурно-оперативные мероприятия по разложению заключенных.
Положение в первом и других лаготделениях нормальное, заключенные все работают.
Продолжаются массовые аресты и избиение заключенных, пытающихся выйти из зоны и заподозренных в лояльности лагадминистрации. Арестованы свыше 70 человек.
ЕГОРОВ, ДОЛГИХ, ВАВИЛОВ».
В ответной телеграмме Круглова, посланной в этот же день, говорилось следующее.
«16 июня 1954 г. Из Москвы в Кенгир Шифром
Вашу телеграмму за тремя подписями об обстановке в 3-м лагерном отделении по состоянию на 15 июня с.г. МВД рассмотрело. При чтении этой телеграммы приходится удивляться тому, что докладывается шифром о фактах, сколько голубей залетело за сутки на территорию 3-го лагерного отделения, сколько заключенными пущено бумажных змеев в течение ночи и ряд других фактов, которые не имеют большого значения и не дают правильного представления о положении дел в 3-м лагерном отделении. Приходится удивляться также, что в обширной телеграмме ничего не сказано о Ваших мерах, сообщение о которых ограничивается буквально пятью словами, что Вами проводятся агентурно-оперативные мероприятия по разложению заключенных.
Не лучше было бы Вам сосредоточить свои усилия именно на этом деле.
Поэтому в дальнейшем просим более подробно докладывать министерству в телеграммах о принимаемых Вами мерах, так как это имеет решающее значение, а не мелкие факты и всякие преувеличенные слухи, которые рассматривайте сами на месте.
Повторяю, нас интересует какие меры Вы проводите и какие результаты думаете получить от проводимых Вами мероприятий. 15 июня в ваш адрес направлен эшелон с 5 танками Т-34.
Министр внутренних дел СССР генерал-полковник КРУГЛОВ».
Из содержания этих телеграмм можно сделать следующие выводы.
Первый. Положение дел в лагерном отделении еще более усугубилось. Заключенные резко ограничили возможности лагерной администрации и работников прокуратуры по осуществлению мероприятий в рамках достигнутых ранее договоренностей. Процесс разрешения проблемы начал приобретать все более и более затяжной характер. Ситуация вокруг лагерного отделения стала складывать не в пользу лагерной администрации и руководителей ведомственной комиссии. Второй. Характер, содержание и темпы деятельности комиссии МВД и прокуратуры СССР по нейтрализации действий восставших заключенных 3-го лагерного отделения не устраивали высшее руководство МВД. Они свидетельствовали о том, что руководители комиссии МВД и прокуратуры СССР, исчерпав все имевшиеся в их распоряжении возможности и меры, по сути дела тянули время в ожидании, что ситуация либо каким-то образом сама по себе разрешится, либо высшее руководство МВД возьмет на себя бремя ответственности за принятие радикального решения по подавлению восстания. Третий. Министр внутренних дел СССР Круглов, исходя из получаемой им информации о положении дел вокруг 3-го лагерного отделения, а также учитывая фактор времени и всю опасность политических, идеологических и организационных последствий, к которым может привести затянувшееся противостояния заключенных и властей, по всей видимости, проявил инициативу и принял решение начать подготовку условий для радикального разрешения проблемы – выслал в Кенгир эшелон с танками.
Подстегиваемая телеграммой Круглова, комиссия МВД и прокуратуры СССР еще раз предприняла попытку продолжить переговорный процесс с лагерной комиссией. 16 июня возобновились встречи представителей сторон. В течение трех дней – 16, 17 и 18 июня – Егоров, Долгих и Вавилов «встречались с членами комиссии заключенных 3-го лагерного отделения с целью склонить комиссию к прекращению неповиновения». В ходе встречи руководители комиссии МВД и прокуратуры СССР неоднократно заявляли о «невозможности приезда в лагерь члена Президиума ЦК КПСС из-за занятости их» и имеющихся у них полномочий разрешить положение в лагере на месте. Эта позиция нашла понимание как среди отдельных членов лагерной комиссии, так и у некоторой части заключенных. Кузнецов в этой связи не уставал утверждать и перед членами лагерной комиссии, и на общих собраниях заключенных, что «не важно кто приедет и приедет ли вообще. Важно – кто мирно и без последствий для заключенных восстановит нормальную жизнь в лагере».
Обе стороны, казалось, пришли к согласию, поскольку между ними было достигнуто соглашение о том, чтобы: «а) разрешить заключенным послать письмо-жалобу на имя ЦК КПСС через местный партийный орган; б) считать возможным посетить лагерь представителями местных партийных, советских и хозяйственных органов с целью ознакомления с положением в лагере и причин невыхода заключенных на работу». При удовлетворении этих просьб заключенные должны положительно решить вопрос о выходе на работу. При этом представители «конспиративного центра» выдвинули еще одно условие: «послать делегацию заключенных на Рудник». Комиссия МВД и прокуратуры СССР приняла и это условие. В последующие три дня письмо было подготовлено, делегаты от местных властей и организаций посетили лагерь, а делегация от заключенных была отправлена в поселок Джезказган (Рудник), где ее члены имели возможность встретиться с представителями заключенных расположенных там отделений Степлага.
Генерал И.И. Долгих согласился на поездку в Рудник по тактическим соображениям. Если бы он отказал, то тем самым дал бы «конспиративному центру» уверенность, что заключенные 1-го и 2-го лагерных отделений также начали сопротивление. Разрешив поездку в Рудник и позволив делегатам лично убедиться в том, что там все спокойно и все работают, он тем самым отнял у руководителей восстания надежду на то, что их поддержали, и дал понять, что восставшие 3-го лаготделения совершенно одни против лагерной администрации.
Однако, несмотря на все это, вопрос о выходе заключенных на работу положительно решен не был. Более того, Келлер и Слученков со своими представителями в лагерной комиссии вообще запретили впредь подобную постановку вопроса. Когда на заседании лагерной комиссии Кузнецов спросил у них, чего они хотят, то в ответ услышал: «Нам нужны были вольные для вручения им писем для передачи в Рудник, чтобы там поддержали нас и не выходили на работу. Для этого мы и посылали тоже свою делегацию, но она не удалась. Нам важно как можно дольше затянуть забастовку в лагере и сделать ее слышной на весь мир». В ответ на второй вопрос Кузнецова: «А с приездом представителя ЦК КПСС вы выйдите на работу или вы думаете безрассудно сопротивляться сами не зная чему?» Келлер и Слученков заявили: «А тогда посмотрим, как будут выполнены наши требования».
19 июня 1954 года в 12 часов дня представители сторон должны были вновь встретиться. Однако встреча была сорвана. Член комиссии Слученков явился на встречу пьяным, вооруженный кинжалом и в сопровождении группы своих приближенных. При этом Слученков заявил, что им надоели переговоры и вести их он дальше не будет. На протест со стороны председателя комиссии Кузнецова Слученков в резких и бранных выражениях заявил, что он не признает никого, и что его группа в количестве 40 человек заставит остальных заключенных делать что нужно. Информируя Круглова об этом в своей телеграмме от 19 июня 1954 года, Егоров, Долгих и Вавилов отмечали, что «террор внутри зоны усиливается, ночью производятся избиения. На протяжении последних четырех дней усиленно строятся внутри зоны заграждения, через рупоры передаются обращения к солдатам охраны, призывая их к неповиновению своим офицерам. Обстановка с каждым днем становится накаленной. В 1-2 лаготделениях на работу выходят все, однако заключенные проявляют большой интерес к событиям в 3-м лагерном отделении. По сообщению парторга ЦК КПСС «Казмедьстроя», жители Кенгира высказывают недовольство поведением заключенных 3-го лаготделения и длительным их оставлением безнаказанными».
Как видно из содержания телеграммы, все возможные меры и средства мирного разрешения проблемы были уже исчерпаны. Ситуация все больше и больше заходила в тупик. Выход из него мог быть только один – использование радикальных мер, то есть слом сопротивления заключенных насильственным, вооруженным путем. Иной путь в тех условиях и теоретически, и практически был уже невозможен. Фактор времени, помноженный на соображения политического характера, толкал руководство МВД и прокуратуры СССР на решение проблемы вооруженным путем.
Поскольку взаимоотношения между лагерной администрацией и «лагерной комиссией» были прерваны и создалась угроза для жизни тем работникам лагерной администрации, которые по долгу службы ежедневно посещали зону, Рязанов 19 июня 1954 года издал приказ № 79 «О запрещении входа в жилые зоны лагпунктов 3-го лаготделения сотрудникам Степного лагеря».
Приказ гласил:
«В связи с продолжающимся массовым неповиновением заключенных 3-го лаготделения администрации лагеря и угроз со стороны заключенных лагерной администрации,
ПРИКАЗЫВАЮ:
Впредь без моего распоряжения всем сотрудникам Управления лагеря, 3-го отделения и других подразделений Степлага МВД запретить вход в жилые зоны лагерных пунктов 3-го лагерного отделения. Приказ объявить всему личному составу Управления лагеря и 3-го лагерного отделения».
Наряду с этим приказом подполковник Рязанов 20 июня уведомил заключенных 3-го лагерного отделения о том, что:
«В связи с многочисленными просьбами заключенных о выдаче поступивших в их адрес посылок, руководство Управления Степного лагеря МВД обратилось с ходатайством к начальнику ГУЛАГа МВД СССР генерал-лейтенанту Долгих разрешить заключенным 3-го лаготделения выдать поступившие по почте посылки.
Начальник ГУЛАГа МВД СССР генерал-лейтенант Долгих разрешил, как исключение, выдать поступившие в адрес заключенных 3-го лаготделения посылки, обеспечив при этом необходимый порядок, установленный согласно инструкции о порядке выдачи посылок.
Руководство Управления Степного лагеря обязало начальника 3 лаготделения подполковника Федорова в течении 21, 22 и 23 июня с.г. организовать выдачу посылок заключенных по лагерным пунктам через начальников лагерных пунктов, работников цензуры и санитарной части.
Выдача посылок будет производиться в зоне каждого лагерного пункта около вахт с внутренней стороны зоны».
Утверждать однозначно, что посылки были розданы, нет достаточных документальных оснований.
Неизвестно, сколь долго бы продолжалось противостояние, если бы в дело не вмешались интересы экономики.
20 июня 1954 года министр строительства предприятий металлургической и химической промышленности СССР Д.Я. Райзер и министр цветной металлургии СССР П.Ф. Ломако направили в Совет Министров СССР письмо о наведении порядка в Степном лагере МВД.
В целях наиболее максимального приближения к адекватному пониманию сложившейся ситуации, верной оценки роли и значения того влияния, которое оказало восстание на характер всей последующей истории развития (политической, экономической и социальной) как региона, так и страны в целом, представляется необходимым привести это письмо в полном объеме.
«20 июня 1954 г. Сов. секретно г.Москва В Совет Министров Союза ССР
Важнейшие предприятия медной промышленности – джезказганские медьзавод и рудник – эксплуатируются и строятся силами специально организованного лагеря МВД СССР.
Низкая производительность труда заключенных и отсутствие надлежащей дисциплины крайне неблагоприятно отражаются на выполнении плана строительства и производственной деятельности джезказганских предприятий. За 5 месяцев с.г. план строительства выполнен на 59 процентов, а по добыче руды образовалась задолженность в 408 тыс. тонн.
Для усиления работы джезказганских предприятий Совет Министров СССР распоряжением от 29 марта с.г. № 3206 обязал МВД СССР в марте-апреле с.г. пополнить контингент лагеря на 4000 человек. Фактически же за истекшее время в лагерь прибыли 1400 человек, оказавшихся полностью нерабочим составом – отказчиками, которые еще более разложили дисциплину в лагере, и с 16 мая с.г. весь контингент заключенных в Кенгире, в количестве 6500 человек, отказался выходить на работу.
Командированные на место заместитель министра внутренних дел СССР тов. Егоров, начальник ГУЛАГа МВД СССР тов. Долгих, его заместитель тов. Бочков, заместитель Генерального прокурора СССР тов. Вавилов, министр внутренних дел Казахской ССР тов. Губин и др., несмотря на принимаемые ими меры в течение трех недель не обеспечили возобновление выхода заключенных на работу.
Невыход заключенных на работу приостановил строительство обогатительной фабрики, ТЭЦ, гидроузла и жилищно-бытовых объектов медьзавода, а также деятельность производственных предприятий (кирпичного завода, деревообрабатывающего завода, завода железобетонных изделий и др.)
Созданное отказом заключенных от выхода на работу состояние строительства, близкое к полной консервации, наносит большие убытки и срывает задание по наращиванию мощностей джезказганских предприятий.
Беспорядки в Кенгирских отделениях лагеря оказали разлагающее действие на отделения, обслуживающие горные работы, в результате чего за 17 дней июня с.г. план по добыче медной руды Джезказганским рудником выполнен только на 85 процентов. Считая подобное положение совершенно нетерпимым, просим Совет Министров Союза ССР:
1. Обязать МВД СССР (т. Круглова) в 10-дневный срок навести порядок в Джезказганском лагере, обеспечить выход заключенных на работу в количестве, потребном для выполнения установленных на 1954 г. планов по добыче руды и строительству джезказганских предприятий медной промышленности. 2. Обязать Совет Министров Казахской ССР до 15 июля с.г. обеспечить направление рабочих по организованному набору для треста «Казмедьстрой» по плану первого полугодия с.г., а также улучшить торговлю и культурно-бытовое обслуживание населения в Джезказгане.
Министр строительства предприятий металлургической и химической промышленности Д.Райзер Министр цветной металлургии СССР П.Ломако».
23 июня 1954 года член Президиума ЦК КПСС, Председатель Совета Министров СССР Г. Маленков на письме Д.Я. Райзера и П.Ф. Ломако наложил резолюцию: «Министру внутренних дел (т. Круглову) принять необходимые меры и об исполнении доложить».
Характер, содержание и тон письма дают основание сделать следующие выводы. Затянувшийся на три недели процесс противостояния заключенных 3-го лагерного отделения и комиссии МВД и прокуратуры СССР свидетельствовал о том, что в четко отлаженном механизме государственно-репрессивной машины появились обусловленные некоторыми изменениями в политической атмосфере последних двух лет (1953-1954 гг.) слабые, подспудные симптомы недуга, которым были инфицированы составляющие ее детали. Политический фактор в известной мере корректировал настроения и, играя определенную тормозящую роль в действиях высших чинов МВД и прокуратуры СССР, оказывал тем самым воздействие на характер и содержание процесса противостояния. Однако наличие не менее существенного экономического фактора не могло не оказывать своего влияния на политические процессы и вносить свои коррективы в создавшееся положение. Экономический фактор, выраженный в форме письма министров, придал известный импульс для ускорения развязки процесса противостояния заключенных и властей.
Этими действиями названных двух министров завершается второй и начинается третий этап в истории противостояния заключенных 3-го лагерного отделения Степного лагеря комиссии МВД и прокуратуры СССР.
Uri
администратор
Пост N: 533
Зарегистрирован: 10.07.08
Откуда: Казахстан, Жезказган
Рейтинг:
5
Отправлено: 28.02.09 12:03. Заголовок: 3.3. Третий этап (20 – 26 июня 1954 года) 3.3.1. Подготовка силовой акции
3.3. Третий этап (20 – 26 июня 1954 года)
3.3.1. Подготовка силовой акции
Этот этап по своим хронологическим рамкам был небольшим в сравнении с двумя первыми. И он стал завершающим, поскольку в это время были подготовлены и осуществлены мероприятия, положившие конец длившемуся 40 дней противостоянию между заключенными и лагерной администрацией.
21 июня 1954 года министр внутренних дел С.Н.Круглов в своей телеграмме С.Е Егорову поставил своего заместителя в известность о том, что 24 июня в Кенгир «прибудет воинский эшелон, в составе которого 5 экипажей танков Т-34 из первой дивизии внутренних войск». Прямого указания на то, что в распоряжение Егорова были посланы дополнительные воинские подразделения в телеграмме нет. Однако, судя по всему, в составе воинского эшелона, направлявшегося в Кенгир, были не только 5 танков с экипажами. Выяснить численность воинского контингента, направляемого в распоряжение Егорова, пока не представляется возможным.
Круглов, инструктируя Егорова, указывал на то, что «если к этому времени Вам не удастся навести порядок в 3-м лагерном отделении, продумайте и сообщите Ваши предложения об использовании танков для наведения порядка, каким образом Вы думаете их использовать, в какое время суток, какую цель надо поставить и т.д.». Не ограничиваясь этим, Круглов предлагает свои соображения на этот счет. «Может быть, указывает он, - следует, чтобы танки прошли через территорию лагерного отделения, разрушили все препятствия к выходу заключенных за зону лагерного отделения и обеспечили этим возможность выхода всех заключенных, которые не желают дальше сопротивляться. Танки же, не задерживаясь, могут выйти за зону лагерного отделения. Нам кажется, что танки надо использовать больше как моральный фактор и как таранную силу, избегая применение ими артиллерийского огня».
Наставляя своего заместителя, Круглов в заключение еще раз указывает на необходимость тщательно продумать вопрос использования танков вместе с командиром танковой роты и предложения доложить шифром.
Судя по тексту, министр внутренних дел проявляет известную осторожность и сдержанность в применении танков против восставших заключенных. Опасаясь, по всей видимости, излишней инициативы и рвения со стороны своих подчиненных, способных использовать танки в соответствии с их функциональными возможностями, Круглов потому настоятельно и требует от них тщательно продумать вопрос и обязательно сообщить свои предложения на этот счет.
В течение 21-22 июня 1954 года комиссия МВД и прокуратуры СССР стремясь избежать силового способа разрешения проблемы, в последний раз обратилась к заключенным. В обращении вновь была повторена «информация о принятых мерах, с помощью которых можно было решить конфликт мирным путем». С целью дискредитации Слученкова и его сторонников в глазах заключенных 3-го лагерного отделения в обращении была включена информация о том, что «Слученков дал показания в оперативно-режимный отдел на заключенных Просвирякова, Кравченко, Пахомова и других нарушителей лагерного режима». Помимо этого, заключенных информировали о безуспешных по вине Слученкова результатах встречи 19 июня «лагерной комиссии» с комиссией МВД и прокуратуры СССР: «Слученков заявил, что ему на шеститысячную массу заключенных наплевать. У него имеется 40 человек, которые за него могут умереть. Например, Тукеев-Волков-Ибрагим, „лицо, потерявшее перспективу в жизни“. Его действия и повадки характерны для отъявленного бандита. Пьяница, развратник с уголовным прошлым – заключенный Иващенко, который вместе с такими же как сам, используя террористические методы, глумится над женщинами, невестами, матерями. Чем можно объяснить пьяный разгул Иващенко, Слученкова и им подобных? Это объясняется только тем, что эти уголовники потеряли человеческое достоинство и поставили своей целью нанести непоправимый вред заключенным. Пересмотр дел их не интересует, их интересует пьяный разгул, насилие».
Комиссия МВД и прокуратуры СССР в своем обращении к заключенным вновь предложила прекратить неповиновение и подчеркнула: «Мы гарантируем при этом условии создание заключенным условий для содержания в лагере. Мы гарантируем не привлекать к уголовной ответственности тех, кто честно порвет с группой уголовных преступников – Слученковым, Тукеевым-Волковым, Иващенко и им подобными хулиганами. Заключенные! Мы еще раз призываем вас: будьте благоразумны, выходите на работу!».
Последнее радиообращение комиссии МВД и прокуратуры СССР к заключенным 3-го лагерного отделения успеха не имело и не могло иметь, поскольку Слученков и его сторонники всеми своими действиями исключили всякую возможность разрешить ситуацию мирным путем. Процесс противостояния заключенных и лагерной администрации пошел в направлении его вооруженного, силового разрешения и принял необратимый характер. Начался последний отсчет времени. Единицей его измерения стали уже не сутки, а часы.
24 июня в 11 часов 30 минут по местному времени офицеры танкового подразделения прибыли в Кенгир. Платформы с техникой были приняты и разгружены на 60-м разъезде железной дороги Караганда – Джезказган, находящемся на расстоянии 36 километров от Кенгира. После разгрузки танки были сосредоточены с целью укрытия в лощине на расстоянии 12 километров от 3-го лагерного отделения.
Поставив об этом в известность Круглова, Егоров и Долгих отметили в своей телеграмме продолжающееся в 3-м лаготделении «неповиновение заключенных». Из содержания их телеграммы Круглову стало известно также и о том, что в «первом лаготделении второй день продолжается неповиновение. 23 июня вечерняя смена при попытке выйти на работу была задержана пикетчиками». События, указывали Егоров и Долгих, «развиваются по аналогичному методу 3-го лаготделения, разработанному группой заключенных в марте-апреле с.г.». Сообщая о принятых мерах, Егоров и Долгих отметили, что «шесть руководителей неповиновения, ранее расконвоированные Бочковым, изъяты и водворены в вагонзак». Касаясь положения во втором лагерном отделении, подчиненные Круглова сообщали: «на работу вышли все, однако отмечено брожение среди заключенных». При этом они отметили, что «расстояние между 1 – 2-м лаготделениями незначительное, всего 4 километра».
В телеграмме помимо всего указывалось, что «после ознакомления танкистов с обстановкой сегодня сообщим ответ на Ваш № 90». Здесь речь идет о предложениях, которые Егоров и Долгих должны были в соответствии с распоряжением Круглова, данным им в телеграмме от 21 июня 1954 года и зарегистрированным под номером 90, сообщить о своих предложениях об использовании танков. Телеграммой с предложениями Егорова и Долгих авторы, к сожалению, не располагают, хотя из последующих телеграмм Круглова известно, что подобные предложения были разработаны и посланы в Москву.
Информация о положении дел в 1 и 2 лагерных отделениях свидетельствовала о том, что заключенные этих отделений предприняли попытку поддержать своих товарищей из 3-го отделения. Несмотря на то, что эта попытка особого успеха не имела, сам ее факт тревожил руководство МВД и заставлял спешить с принятием окончательного решения по подавлению выступления заключенных 3-го лагерного отделения.
Именно поэтому в ответ на телеграмму своих подчиненных в Москве в первой половине дня 24 июня заседала комиссия в составе Р.Руденко, И.Серова (председатель КГБ при Совете Министров СССР. – Авт.) и С. Круглова. Комиссия приняла решение о применении вооруженной силы для наведения порядка в 3-м лагерном отделении. Об этом решении и своих соображениях о проведении операции Круглов поставил в известность Егорова телеграммой. Вот ее текст:
«24 июня 1954 г. 11 часов Шифром Из Москвы в Кенгир
Обсудив создавшуюся обстановку в Степном лагере, комиссия в составе тт. Руденко, Серова и Круглова пришла к выводу о том, что неповиновение заключенных в 3-м лагерном отделении и уголовно-преступную деятельность организаторов этого неповиновения надо пресечь. В связи с этим с Вашими предложениями об использовании танковых экипажей, служебно-розыскных собак, пожарных автомашин и имеющейся вооруженной силы согласны.
Вся операция должна быть Вами тщательно продумана и четко спланирована. Проведением операции руководите лично сами. На каждый участок выделите толковых старших командиров, которых также тщательно проинструктируйте.
Целью операции должно быть – сломить сопротивление уголовно-бандитствующей части заключенных 3-го лагерного отделения и пресечь их воздействие на остальную часть заключенных, не желающих дальше сопротивляться. Все усилия при проведении операции должны быть направлены к тому, чтобы внести в среду заключенных растерянность и, воспользовавшись этой растерянностью, навести надлежащий порядок. Стремиться всеми мерами не допустить человеческих жертв. Оружие должно применяться только по организаторам и бандитам, нападающим с целью убийства на работников охраны, лагерной администрации и других заключенных, выступающих против них. Одновременно проявить смелость и ответственность в проведении операции.
Введение в зону вооруженной силы сопровождайте обращением с призывом к заключенным прекратить неповиновение.
Примите необходимые меры к недопущению огласки как проведения самой операции, так и ее результатов, проинструктировав в этом направлении соответствующим образом личный состав.
Особенно продумайте мероприятия по недопущению захвата заключенными танков, предусмотрев условия, исключающие возможность ранения личного состава танковых экипажей, и меры быстрого оказания помощи в случае повреждения отдельных машин.
В 1-м лагерном отделении организуйте широкую разъяснительную работу среди заключенных и примите строгие меры в отношении организаторов беспорядка.
По поручению комиссии
Министр внутренних дел Союза ССР Генерал-полковник С.КРУГЛОВ».
Как видно из содержания данной телеграммы, Круглов со всей серьезностью относился к проведению операции по слому сопротивления заключенных. Обозначая цель операции, министр особо подчеркивает характер и способы применения оружия. Выдвинутое при этом требование проявить смелость и ответственность еще раз подтверждает, что его подчиненные в период, предшествующий подготовке и проведению операции, действовали более чем осторожно, не проявляя особой инициативы и служебного рвения. Важным пунктом среди ценных указаний министра является требование не допустить огласки хода и результатов операции. По всей видимости, милицейские власти понимали, насколько опасным для политической системы является сам факт восстания, олицетворяющий собой симптомы того, что «не все благополучно в Датском королевстве».
Об исключительно важном внимании, которое уделял Круглов проведению операции по слому сопротивления заключенных 3-го лагерного отделения, свидетельствует тот факт, что в этот же день, то есть 24 июня, в 13 часов 40 минут по московскому времени в адрес Егорова была послана еще одна телеграмма о способах, методах и приемах проведения операции. Судя по всему, Круглов особенно беспокоился об исходе санкционированной им операции. Для того, чтобы во всей полноте увидеть подходы Круглова к тактическим вопросам, связанным с проведением операции по подавлению сопротивления заключенных, целесообразно привести текст телеграммы полностью.
«24 июня 1954 г. 13 часов 40 минут Из Москвы в Кенгир
В дополнение к сегодняшней телеграмме обращаю Ваше внимание на следующее: операцией по наведению порядка в 3-м лагерном отделении надо обязательно добиться выполнения поставленной цели. Для этого одновременно следует использовать все имеющиеся у Вас ресурсы – танковые экипажи, войска, охрану, личный состав лагеря и другие средства, словом все имеющиеся ресурсы, чтобы одновременно, сразу занять все важнейшие пункты на территории лагерного отделения и расчленить массу заключенных на отдельные изолированные группы.
Отдельные части заключенных во время проведения операции немедленно выводите под охраной за пределы зоны лагерного отделения, преследуя цель недопущения концентрации вновь больших групп заключенных.
Продумайте также использование во время операции всех имеющихся автомашин, которые одновременно ввести в зону лаготделения для соответствующего разреза территории. На автомашинах можно нарастить борта и поставить туда группы солдат. Большое значение должна иметь быстрота проведения операции. Надо быстро, решительно и смело ввести на территорию лаготделения все имеющиеся у Вас силы, разрезать территорию и расчленить заключенных, организовав немедленный вывод расчлененных групп заключенных под охраной за зону лаготделения, где можно будет с ними разобраться.
За зоной лагеря иметь необходимый резерв для того, чтобы собирать и организовывать группы заключенных, которые будут выходить во время проведения операции за зону.
К разработке плана операции обязательно привлеките генерала Бочкова, полковника Ищенко и других знающих лиц. Посоветуйтесь, в частности, с полковником Ильиным и выясните, как они проводили расчленение заключенных на Воркуте.
Необходимо грамотно организовать проведение этой операции.
Министр внутренних дел Союза ССР генерал-полковник С.КРУГЛОВ».
Таким образом, в двух своих телеграммах Круглов представил своим подчиненным разработанный им детальный план проведения операции по слому сопротивления заключенных 3-го лагерного отделения. План операции отличается своей четкостью и продуманностью, учитывает силы и возможности сторон, содержит органично взаимосвязанные между собой основные и вспомогательные мероприятия по нейтрализации и подавлению сопротивления заключенных.
Во второй половине дня 24 июня 1954 года, после получения телеграммы Круглова, в Кенгире состоялось заседание комиссии МВД и прокуратуры СССР в составе замминистра внутренних дел СССР генерал-майора Егорова, начальника ГУЛАГа МВД СССР генерал-лейтенанта Долгих, начальника управления по надзору за местами заключения прокуратуры СССР государственного советника юстиции 2-го класса Вавилова, замначальника ГУЛАГа МВД СССР генерал-лейтенанта Бочкова, и.о. начальника управления Степного лагеря МВД подполковника Рязанова и начальника политотдела Степного лагеря полковника Олюшкина. Комиссия МВД и прокуратуры СССР составила «Акт о вводе войск в зону 3-го лагерного отделения Степного лагеря МВД». Этот акт представляет собой уникальный 7-страничный документ, отражающий (в интерпретации его составителей) в сжатом виде суть характера и содержания действий сторон за весь период противостояния. Поскольку основные моменты, содержащиеся в «Акте…» использованы в настоящем исследовании, постольку представляется возможным привести лишь содержащиеся в заключительной части документа положения и выводы комиссии МВД и прокуратуры СССР. Эти положения и выводы свидетельствуют о том, что в почти 40-дневном полном драматизма противостоянии заключенных 3-го лагерного отделения и властей наступил кульминационный момент.
Приведем заключительную часть «Акта…»: «Комиссия МВД и Прокуратуры СССР, суммируя вышеизложенное, считает, что все меры разъяснительного характера в отношении неповинующихся заключенных 3-го лагерного отделения исчерпаны.
В соответствии с указанием министра внутренних дел СССР тов. Круглова, по поручению членов правительственной комиссии – Генерального прокурора СССР тов. Руденко и председателя Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР товарища Серова комиссия МВД и Прокуратуры СССР считает необходимым сломить сопротивление бандитствующего элемента и активной части националистов 3-го лагерного отделения Степлага и пресечь их воздействие на основную массу заключенных, не желающих поддерживать неповиновение и беспорядки в лагере.
В этих целях в ночь с 25-го на 26 июня с.г. по особо разработанному плану ввести в зону 3-го лагерного отделения войска под прикрытием пяти танков.
Поскольку «Акт…» являлся документом для внутреннего пользования, постольку в нем решение комиссии мотивировалось необходимостью выполнения указаний сверху. Но в то же время в нем содержится (хотя и не ярко выраженная) мысль о том, что комиссия, принимая решение, идет якобы навстречу просьбе основной массы заключенных.
Ниже приведен текст последнего радиообращения комиссии МВД и прокуратуры СССР. Он носил ультимативный характер и по своему содержанию и направленности должен был воздействовать на психику противника, его деморализацию и тем самым способствовать снижению числа жертв со стороны заключенных.
«Обращение комиссии МВД СССР к заключенным 3-го лагерного отделения 26 июня 1954 г.
Исходя из просьбы основной массы заключенных о создании ей нормальных условий для жизни и работы, освобождении ее из-под влияния вооруженных уголовников-рецидивистов, решено:
а) В 3.30 26 июня ввести в зону лагеря войска б) Разрушить баррикады в) Создать заключенным, желающим прекратить неповиновение, условия свободного выхода на работу. В связи с этим предлагается:
1. Всем заключенным находиться в бараках и не оказывать сопротивления войскам 2. Беспрекословно выполнять требования лагерной администрации. 3. Заключенным, оказавшимся в других бараках, оставаться на месте до прибытия лагерной администрации 4. Сложить оружие. Принять меры к обезоружению и задержанию бандитов. 5. Пикетчикам и несущим службу наблюдения на крышах немедленно покинуть свои посты; по заключенным, не выполнившим этого требования, будет применяться огонь. 6. Медицинскому персоналу оставаться на своих местах.
Предупреждаем, что в случае нападения на солдат, офицеров, лагерную администрацию или появление заключенных в местах, объявленных огневой зоной, по ним будет применяться прицельный огонь.
Комиссия МВД»
Поскольку это обращение было для наружного применения, в нем, в отличие от «Акта…», ввод войск на территорию 3-го лагерного отделения мотивируется просьбой «основной массы заключенных» с целью освобождения «ее из-под влияния вооруженных уголовников-рецидивистов». Проявляя и афишируя подобного рода «заботу» о судьбе заключенных, комиссия МВД и прокуратуры СССР как бы стремилась оправдать себя в глазах основной массы заключенных за вооруженный характер разрешения конфликта, придать своим действиям легитимный характер.
Как бы то ни было, радиообращение к заключенным сыграло свою роль – оно в значительной мере снизило уровень и масштабы сопротивления заключенных и облегчило задачу подавления наиболее непримиримой части восставших.
Uri
администратор
Пост N: 534
Зарегистрирован: 10.07.08
Откуда: Казахстан, Жезказган
Рейтинг:
5
Отправлено: 28.02.09 12:05. Заголовок: 3.3.2. Подавление восстания
3.3.2. Подавление восстания
Но как забыть тот беспредел, Где танками людей давили? Ю.Грунин
Восстание заключенных 3-го лагерного отделения Степного лагеря МВД в количестве более 5-ти с половиной тысяч человек, продолжавшееся с 16 мая по 25 июня 1954 года, было подавлено введенными 26 июня в зону лагеря войсками и танками. В течение суток, предшествовавших часу икс, руководители операции сумели скрытно сосредоточить в нужных местах войска и танки.
За две минуты до начала операции по радио было оглашено «Обращение комиссии МВД к заключенным 3-го лагерного отделения». На тексте «Обращения…» имеется помета: «Обращение было несколько раз передано по радио в 3-м лагерном отделении Степного лагеря МВД с 3 часов 25 минут до 4 часов утра 26 июня 1954 года». Штурм начался в 3 часа 30 минут.
В телеграмме Егорова министру внутренних дел СССР Круглову о результатах операции в 3-м лагерном отделении Степного лагеря, датированной 28 июня 1954 года, события изложены следующим образом.
«В связи с внезапностью ввода войск по разработанному плану, скрытому сосредоточению войск и внезапному подходу танков у баррикад сопротивления почти не было, что значительно уменьшило число жертв со стороны заключенных и исключило жертвы со стороны личного состава. Внезапность также не дала возможности к массовым расправам по так называемому «черному списку» со стороны активной части оуновского подполья и уголовно-бандитствующего элемента против лиц, не желавших поддерживать сопротивление и могущих быть основными свидетелями по изобличению «комиссии» и их актива в совершенных ими злодеяниях.
Сопротивление войскам было оказано заключенными, забаррикадировавшимися в шести бараках, и группой женщин и мужчин, сосредоточившихся на улице женской зоны в количестве до 500 человек.
При сопротивлении со стороны заключенных применялись самодельные гранаты, пистолеты, пики и железные прутья и камни. В связи с активным сопротивлением войсками из пушек танков был открыт огонь холостыми снарядами, активно применялись ракеты, а по сосредоточившейся толпе в женском лагерном пункте – ракеты, конвойно-караульные собаки. По нападающим на солдат с целью их уничтожения и завладения оружием офицерами и командирами отделений применялся прицельный огонь из пистолетов и карабинов. (Солдаты были вооружены карабинами с холостыми патронами).
Основная операция продолжалась в течение одного часа 30 минут, закончилась в 05 часов утра по местному времени.
В результате применения оружия по сопротивляющимся, убийства активной частью оуновцев и уголовных элементов заключенных, пытавшихся выходить из бараков с вводом войск, были подняты 35 трупов, со стороны солдат убитых нет, имеются раненные из самодельных пистолетов и гранат – 4 человека.
После операции освобождены из тюрем, организованных бандитами, 22 человека, многие из них имеют серьезные побои с переломами ребер, применение наручников. На территории зоны лагеря и в бараках подобрано большое количество пик, пистолетов, гранат (заряженных кинопленкой, серой от спичек), ножей, сабель, железных прутьев».
Завершая телеграмму, Егоров указал, что «более подробные данные сообщим после окончания фильтрации заключенных» и добавил: «неповиновение в 1-м лагерном отделении продолжается».
На документе имеется резолюция министра внутренних дел СССР Круглова: «Послать копии т.Руденко, т.Серову. Круглов. 01.07.54».
Такова официальная (служебная) версия процесса подавления сопротивления восставших заключенных 3-го лагерного отделения.
Более подробные сведения о ходе и результатах операции приведены в публикации С.Дильманова, который опирался на документы (отчеты и донесения военных, непосредственно проводивших операцию), почерпнутые в Государственном архиве Российской Федерации. Воспроизведем их для полноты картины.
«В жилые зоны 1-го и 2-го лагерных пунктов и хозяйственный двор 3-го лагерного отделения через трое ворот и семь специально подготовленных проемов вводится два дивизиона военизированной охраны Степлага и дивизион конвойной охраны войсковой части 3347. Это – 1600 человек, 98 служебных собак с проводниками и 3 пожарные машины. Для разрушения баррикад и заграждений используется пять танков Т-34. Руководил операцией заместитель начальника ГУЛАГа генерал-лейтенант Бочков, командирами оперативных групп назначены: по 1-му лагерному пункту майор Абросимов, по 2-му лагерному пункту подполковник Оборин, по 3-му лагерному пункту подполковник Рахманов и по хоздвору майор Бочкарев. Солдаты, сержанты, офицеры, участвовавшие в операции, были разбиты на 30 оперативных групп.
По радио по-прежнему передаются сообщения, главная цель которых – предупредить возможные жертвы. Танки с ходу вошли через ворота в зону 3-го лагерного отделения, разрушили баррикады и другие заграждения, возведенные заключенными, и обеспечили действие оперативных групп по блокированию жилых бараков. Оперативные группы действовали под прикрытием танков. Использовались ракеты, взрывпакеты, дымовые шашки, холостые патроны и служебные собаки. Главная задача состояла в блокировании заключенных и выводе их за зону, где организовано 11 сборных пунктов.
В женский лагпункт №1 через разрушенные танком баррикады вошли оперативные группы под командованием майора Абросимова и также приступили к блокированию бараков. Толпа заключенных, мужчины и женщины, «с криками, оскорблениями и угрозами забросала группу старшего лейтенанта Головцева камнями, железными предметами, а затем с криком «ура» пошла на солдат. Солдаты, не открывая огня боевыми патронами, были вынуждены отойти назад. Заключенные к криком «У них холостые патроны, бей их!» – снова бросились на солдат, были брошены и несколько самодельных гранат. В результате рядовой Павлов получил осколочное ранение в ногу, а рядовой Новоселов получил повреждение подбородка куском железа, ему же был нанесен удар камнем в спину».
Тем заключенным, кто не желал поддерживать сопротивление, бастующие угрожали расправой. Так, по донесению майора Абросимова, в 4-м бараке женщину, пытавшуюся выйти из барака, ударили ножом, выход из 5-го барака также охранял вооруженный ножом заключенный.
Судя по всему, на этом пункте было оказано яростное сопротивление, в результате которого несколько военных получили ранения. Требование зайти в бараки заключенные проигнорировали и опять предприняли нападение.
Из отчета: «Опасаясь за жизнь солдат и офицеров, по отдельным активно нападавшим заключенным было применено оружие, и только после этого заключенные зашли в бараки, забаррикадировали окна и двери, категорически отказывались выйти из бараков. Многие из них через окна и двери продолжали бросать в солдат камни, самодельные гранаты и другие предметы. Из окон бараков были произведены выстрелы из самодельных пистолетов, слышались угрозы в адрес солдат и призывы к заключенным продолжать сопротивление».
В качестве ответных действий пришлось применить дымовые шашки, взрывпакеты, произвести обстрел из холостых патронов, а по отдельным активно нападающим заключенным стреляли боевыми патронами. Это помогло сломить сопротивление, люди начали выходить из бараков и были выведены за основную зону лагерного отделения и сосредоточены на сборных пунктах. Но еще более упорно сопротивлялись заключенные 2-го лагпункта. Подавление восстания на этом участке возглавил подполковник Оборин. Солдат забрасывали камнями, бутылками с песком, а на отдельных участках самодельными гранатами, обстреливали из самодельных пистолетов. Часть солдат и офицеров были ранены.
Малодейственными оказались требования о прекращении сопротивления и предупреждения о том, что будет применено оружие. Обстрел холостыми патронами, взрывпакетами, дымовыми шашками и ракетами также ничего не дал.
До последнего держали оборону заключенные бараков № 11 и 12, игнорируя предъявляемые ультимативные требования. Осажденные через окна забрасывали солдат и офицеров камнями, самодельными гранатами и чем придется. Но и в этом случае дымовые шашки, взрывные пакеты, стрельба холостыми патронами, применение отдельными офицерами оружия по активно нападающим заключенным из уголовно-бандитствующего элемента возымели свое действие. Сопротивление было сломлено. А из барака № 11 изъято: 46 ножей, 31 пика, 8 топоров, 5 прутьев, 5 сабель, 12 кинжалов, бутылки с битым стеклом, 20 гранат, 3 самодельных пистолета и другое оружие.
Нечто в этом же роде происходило и в третьем лагпункте. Но здесь случилась и провокация. Сто заключенных, выйдя из первого и второго бараков и якобы добровольно отказавшись от сопротивления, напали на оперативную группу капитана Гилязетдинова и стали забрасывать ее камнями, палками и другими предметами. Отдельные заключенные стреляли из самодельных пистолетов. Требование солдат и офицеров выйти за зону заключенные игнорировали. В бараке № 2 одна из заключенных на глазах у солдата нанесла себе несколько ножевых ударов в живот. Там же заключенный мужчина нанес себе удар ножом в грудь. Солдат Панов, стоявший около барака, видел через окно, как один из заключенных ударом ножу убил другого заключенного. В этом противостоянии были ранены несколько солдат и офицеров.
Через три часа сопротивление было сломлено во всех пунктах».
После операции, отмечает С.Дильманов, «были освобождены из тюрем, организованных бандитами, 22 человека и обнаружено 37 трупов, 61 заключенный доставлен в госпиталь, 9 из них умерли, 54 заключенных получили повреждения и ушибы, но не госпитализированы. 40 солдат и офицеров получили телесные повреждения и ушибы».
Официальная версия, дополненная сведениями С. Дильманова, в достаточно полной мере отражает основные черты характера и содержания проведенной войсковой операции против заключенных: внезапность, значительный перевес в живой силе, техническое превосходство в виде танков, использовавшихся в качестве таранной силы и морального фактора посредством применения холостого артиллерийского огня. Сопротивление же заключенных носило локальный, недостаточно организованный, но вместе с тем довольно ожесточенный характер.
Вполне вероятно, что применялись осветительные ракеты, поскольку операция проходила в ночное время, работали снайперы, имелись жертвы случайные и в результате преднамеренных действий танкистов, а количество погибших заключенных занижено. Однако это лишь гипотетические предположения. Документы, в которых зафиксированы реальные обстоятельства, пока либо не доступны, либо их просто не существует. Все остальные версии событий, в том числе и версия А.И.Солженицына, безусловно, имеют право на существование. Однако отношение к ним в таком серьезном вопросе, каким является войсковая операция по слому сопротивления заключенных 3-го лагерного отделения и ее результаты, должно быть очень осторожным, поскольку эти версии изначально строились на эмоциональной, субъективной основе и были подвержены вполне определенным политическим и идеологическим позициям их авторов.
Uri
администратор
Пост N: 535
Зарегистрирован: 10.07.08
Откуда: Казахстан, Жезказган
Рейтинг:
5
Отправлено: 28.02.09 12:05. Заголовок: 4. СЛЕДСТВИЕ И СУД
4. СЛЕДСТВИЕ И СУД
Логическим завершением истории восстания заключенных 3-го лагерного отделения является выяснение дальнейшей судьбы активных участников выступления и прежде всего его руководителей.
Следствие по делу № 84 вел начальник следственного отделения режимно-оперативного отдела Степлага старший лейтенант Г.Дерягин. Уголовное дело было возбуждено еще 17 мая «по факту повстанческих и других уголовно наказуемых действий заключенных 3 лагерного отделения и по факту применения оружия по ним».
21 июня Дерягин, рассмотрев следственные материалы по делу № 84, возбужденному 17 мая 1954 года 3-м отделом управления Степлага, нашел:
«16 и 17 мая 1954 года заключенные 3-го лаготделения Степлага МВД учинили массовые беспорядки, сопровождавшиеся погромами и другими уголовно наказуемыми действиями, в связи с чем по заключенным был применен огонь и по фактам массовых беспорядков и применению оружия 3 отделом Управления Степлага МВД было возбуждено уголовное дело за № 84. 20 мая 1954 года это дело было взято к производству особой инспекцией МВД КазССР, которая, закончив расследование по факту применения оружия по заключенным , 7 июня 1954 года дело по факту массовых беспорядков передала по подследственности прокурору Карагандинской области.
Пом. прокурора Карагандинской области – юрист I класса Выгоднер, рассмотрев уголовное дело № 84 12 июня 1954 года вынес постановление о выделении следственных материалов по факту массовых беспорядков в отдельное производство.
Выделенные материалы по данному факту в связи с продолжавшимися массовыми беспорядками переданы 21 июня 1954 года в 3 Отдел Управления Степлага МВД для дальнейшего расследования.
Учитывая, что по делу необходимо ведение предварительного расследования, поэтому, руководствуясь ст.110 УПК РСФСР, -
ПОСТАНОВИЛ:
1. Уголовное дело № 84 по факту массовых беспорядков, чинимых заключенными 3-го лаготделения, принять к своему производству. 2. Для ведения следствия по делу создать следственную группу в составе: а) Ст. следователя Р.О.О. лейтенанта Тифанова б) Следователя Р.О.О. ст. лейтенанта Виноградова в) Следователя Р.О.О. мл. лейтенанта Варакина г) Ст оперуполномоченного Р.О.О. ст. лейтенанта Щенникова д) Следователя Р.О.О. лейтенанта Казачкова
Копию постановления направить Прокурору Степного лагеря МВД
Начальник Следотделения режимно-оперативного отдела Степлага МВД – ст. лейтенант Дерягин».
24 июня это постановление было утверждено и.о. начальника Степного лагеря подполковником Рязановым. После подавления восстания заключенных следственная группа под руководством Дерягина приступила к действиям.
В течение 27-29 июня были арестованы и водворены в тюрьму Слученков Э.И., Кнопмус Ю.А., Кузнецов К.И., Иващенко В.В., Ибрагимов З.Х., Задорожный А.И., Шиманская М.И., И.И.Кондратас. В ходе следствия были выявлены и 13 июля арестованы неизвестные ранее следствию активные руководящие деятели восстания: Келлер Г.И., Рябов В.П., Кострицкий А.П. Вслед за ними 17 июля был арестован Гериньш Б.А. и 3 августа Скирук В.П.
12 июля первым семерым арестованным были предъявлены обвинения по ст.ст. 58-2 ч.1 п. «а», 59-3 и 58-14 УК РСФСР. 25 июля 1954 года аналогичные обвинения были предъявлены Келлеру и Рябову, а 28 июля – Кострицкому и Гериньшу .
Следственной группой был составлен развернутый (на 9 страницах) план оперативно-следственных мероприятий по уголовному делу № 84, который был согласован со следователем 1-го управления ГУЛАГа МВД старшим лейтенантом Коротковым и утвержден 23 июля 1954 года начальником режимно-оперативного одела Степлага капитаном Васильевым.
Предварительное расследование велось в течение почти двух месяцев - с момента подавления восстания до конца августа 1954 года. Дважды – 15 июля и 15 августа – Дерягиным испрашивались санкции на продление срока следствия. Первый раз на 1 месяц и второй раз на 15 дней. Оба раза прокуратурой Степлага разрешения были даны.
16 августа всем подследственным, за исключением Скирука, были предъявлены дополнительные обвинения по ст.2. Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 года «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» и по ст.2 части 2 Указа от 4 июня 1947 года «Об усилении охраны личной собственности граждан». 17 августа обвинения были предъявлены Скируку. Характерно, что все подследственные отказались подписывать предъявленные им обвинения. Лишь Келлер на постановление о предъявлении обвинения от 15 августа собственноручно начертал: «Я не согласен с предъявленным обвинением».
Следственное дело было весьма объемным, оно содержало 5 томов с несколькими сотнями страниц протоколов допросов, очных ставок и 10 пакетов с документами, отложившимися в ходе деятельности «конспиративной комиссии». Это были «вещественные письменные доказательства», приобщенные к делу.
12 августа к делу было приобщено и так называемое «Сообщение» на имя Егорова, Вавилова, Долгих и Бочкова, написанное Кузнецовым 28-29 июня на 43 страницах. В данном документе, который Долгих передал в следственную группу, Кузнецов описал события в зоне 3-го лаготделенеия с 16 мая по 26 июня 1954 года.
В ходе следствия были получены изъятые из зоны в период беспорядков, а также добытые в «момент ликвидации беспорядков» многочисленные письменные и вещественные доказательства, которые были занесены в описи и 17 августа приобщены к делу в качестве вещественных доказательств.
18 августа материалы по факту массовых беспорядков 16-17 мая были выделены в отдельное производство. Это диктовалось тем, что в ходе предварительного следствия организаторы и руководители этих массовых беспорядков не были установлены, а привлеченные по делу Слученков, Рябов, Кузнецов, Шиманская и другие не уличены в этом.
20 августа было вынесено постановление о прекращении уголовного преследования в отношении Л.К.Супрун, которая по показаниям обвиняемых и свидетелей проходила «как активный участник организации массовых беспорядков». Причиной тому явилась смерть Супрун, которая наступила до привлечения ее к уголовной ответственности и была подтверждена справкой спецотдела Степлага от 20 августа.
В ходе следствия Кузнецов дважды ходатайствовал перед следственной группой. Причем в первый раз, 22 августа, он просил изъять из дела свое так называемое «Сообщение», а второй раз, 25 августа, выставил требования из 19 пунктов. Кузнецов требовал допросить и передопросить, в целях уточнения отдельных фактов и обстоятельств ряд свидетелей, приобщить к материалам дела свои, ранее составленные (6 и 12 июня) письменные заявления на имя прокурора лагеря и начальника следственного отделения, а также высказал несогласие с отдельными документами и постановлениями, вынесенными по делу, и настаивал на их изъятии как не соответствующих действительности. В обоих случаях следственная комиссия выставила свои аргументы, на основе которых в ходатайстве Кузнецову было отказано.
Ходатайства 26 и 27 августа подавали Задорожный и Скирук, но им также было отказано.
По делу были привлечены и допрошены 72 свидетеля из числа заключенных и 6 свидетелей из числа сотрудников лагерного отделения.
Дерягин, проведя предварительное следствие, 29-31 августа 1954 года, составил обвинительное заключение на 40 страницах, в котором была изложена суть дела. Все вышеперечисленные подследственные обвинялись в том, что:
«В мае 1954 года организовали и на протяжении длительного времени руководили массовыми беспорядками среди заключенных лаготделения № 3 Степлага МВД, сопровождавшимися погромами и разрушениями жилых и нежилых построек внутри зоны, связи, сигнализации, электроосвещения, порчей имущества и материальных ценностей; организовали вооруженную банду для упорного и длительного неповиновения и сопротивления лагерной администрации и военизированной охране и руководили бандой.
В этих целях в массовом количестве изготовляли холодное и огнестрельное оружие в мастерских хозяйственного двора, воздвигли из самана, бревен, керамических труб, металлических предметов и других материалов баррикады между жилыми бараками, перед вахтами и въездными воротами; организовали вооруженную охрану и посты наблюдения внутри зоны с целью оказания сопротивления представителям власти и не допускали лагадминстрацию к управлению заключенными. Подвергали арестам, пыткам, истязаниям заключенных, которые не желали поддерживать беспорядки и саботаж.
Путем физической и моральной терроризации, пропаганды, словесной и наглядной агитации, распространения провокационных и клеветнических измышлений сдерживали основную массу заключенных в неповиновении свыше одного месяца, чем организовали массовый контрреволюционный саботаж.
На ряду с бандитизмом и саботажем в период беспорядков, систематически занимались расхищением государственного имущества, грабежом личного имущества и ценностей у заключенных.
То есть в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 59-2 ч.1 п. «а», 59-3 и 58-14 УК РСФСР, ст.2 Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР от 4 июня 1947 года «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества», части 2 ст. 2. Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 года «Об усилении охраны личной собственности граждан».
Таково было видение существа дела представителями лагерной администрации. Оно ясно показывает ее позицию, обусловленную как должностными функциями, так и пристрастным отношением к обвиняемым. Последнее вытекало, в свою очередь, из того состояния, в котором находилась лагерная администрация все сорок дней восстания, а именно бессилия, злобы и ненависти к посмевшим восстать заключенным.
В соответствии со статьей 208 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР следственное дело № 84 31 августа было направлено прокурору Степного лагеря юристу 1 класса Никологорскому на рассмотрение и передачу по подсудности. Дело к Никологорскому поступило, судя по штампу и проставленной дате, 7 сентября 1954 года.
Дальнейший ход расследования дела виден из определения судебного заседания постоянной сессии Карагандинского областного суда. Приведем его полностью, что позволит увидеть, как шел процесс следствия, каковы были действия подсудимых, чем мотивировали свои действия подсудимые, какое решение приняла постоянная сессия Карагандинского областного суда.
«25 ноября 1954 года постоянная сессия Карагандинского областного суда в составе председательствующего Дужанского, народных заседателей Череминой и Клюева при секретаре Чекалевой с участием прокурора Шпакова и адвокатов Эпельбейман, Сухомлиновой, Кудрявцевой, Шимук рассмотрев в судебном заседании ходатайство прокурора и адвокатов о направлении к доследованию дело по обвинению Кузнецова, Слученкова, Кондратас, Кнопмус, Гериньш, Иващенко, Ибрагимова, Задорожного, Шиманской, Келлера, Кострицкого и Рябова, по ст. 59-3, 59-2, 58-14 УК РСФСР и Указов Президиума Верховного Совета СССР от 4 –го июня 1947 года «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» и «Об усилении охраны личной собственности граждан».
ПО МОТИВАМ:
1. Поскольку на судебном следствии все подсудимые показали, что причиной массового неповиновения заключенных 3-го лаготделения Степлага явилось: а) Незаконное применение оружия к заключенным в период 1953-1954 года. б) Содержание под стражей в изоляторе без соответствующих постановлений. в) Незаконное применение оружия лагадминистрацией к заключенным в ночь с 16 и по 18 мая 1954 года. г) Изложенные факты были предметом исследования правительственной комиссии МВД СССР и прокуратуры в период неповиновения заключенных с 16/V по 26/VI – 54 г. Данные материалы приобщить к делу и допросить по делу работников Степлага МВД в качестве свидетелей: Олюшкина, Рязанова и некоторых членов комиссии МВД и прокуратуры СССР 2. Для объективной оценки материалов настоящего дела выяснить: причину снятия огневых линий между лагерными пунктами, которые были установлены 17 мая 1954 года и объявлены приказом всем заключенным 3-го лаготделения. 3. Установить причину создания комиссии из состава заключенных во время неповиновения последних, для какой цели, ее функции и на какой период, в частности выяснить, имело ли место объявление благодарности от имени Министра МВД СССР за деятельность лагерной комиссии из числа заключенных, а именно по вопросу выхода на работу всего контингента 3-го лаготделения 21-го мая 1954 года. 4. Конкретизировать, какие разрушения произведены: а) степень участи каждого из подсудимых. б) стоимость разрушения с поименованием разрушенного (здания, мебель, аппаратура и т.д.). Поскольку судебным следствием, из показаний подсудимых, выяснено, что якобы приказом начальника ГУЛАГа МВД СССР были даны указания о снятии решеток с оконных проемов и разбора внутренних стен между бараками еще в марте месяце 1954 года, т.е. до момента неповиновения заключенных, то следует установить, входят ли эти разрушения в сумму 769712 руб. 97 коп. 5. Расследовать заявления подсудимых Кузнецова, Слученкова и других о якобы провокационных действиях со стороны отдельных работников 3-го лаготделения к созданию национальной розни и других, в частности ст. лейтенантом Магазинником и телеграммы на освобождение заключенного Задорожного, которая якобы была объявлена по радио. 6. Обвинение, предъявленное подсудимым по Указам от 4 июня 1947 года совершенно не расследовано, т.е. о расхищении подсудимыми на сумму 36908 руб. 64 коп. и не уточнена сумма расхищения имущества и факты хищения каждым из подсудимых. 7. Судебным следствием было установлено, что во время неповиновения заключенных последним было разрешено общение, между заключенными мужчинами и женщинами в воскресные дни, поэтому выяснить, кто дал данное незаконное распоряжение, которое имело нежелательные последствия. 8. Судебным следствием установлено, что свидетели Удербаев, Зотов, Долгополов, Авакян принимали активное участие в период неповиновения заключенных, поэтому обсудить вопрос о привлечении их к уголовной ответственности. 9. В результате неповиновения заключенных 3-го лаготделения в период ликвидации, т.е. 26 июня 1954 года было применено лагерной администрацией оружие, для установления степени виновности подсудимых по настоящему делу, необходимо установить, имели ли место жертвы в последствии ликвидации неповиновения заключенных. 10. Поскольку подсудимые заявили на суде, что предварительное следствие по делу отделом оперативной работы и режимного отдела Степлага велось не объективно, то дело на доследование необходимо направить в прокуратуру Карагандинской области.
УСТАНОВИЛО:
Ходатайство прокурора и адвокатов о направлении дела по обвинению Кузнецова, Слученкова, Кондратас, Кнопмус, Геринш, Скирюка, Иващенко, Ибрагимова, Задорожного. Шиманской, Келлера, Кострицкого и Рябова основательным, руководствуясь статьей 398 УПК РСФСР, постоянная сессия определила ходатайство прокурора, адвокатов о направлении дела к доследованию, удовлетворить.
Дело по обвинению Кузнецова, Слученкова, Рябова, Келлера, Кондратас, Кнопмуса, Геринш, Скирюка, Иващенко, Задорожного, Шиманской, Кострицкого направить к доследованию в прокуратуру Карагандинской области по вышеуказанным мотивам.
Меру пресечения в отношении обвиняемых Кузнецова, Рябова, Слученкова, Келлера, Кнопмуса, Кондратас, Скирук, Кострицкого, Иващенко, Задорожного, Гериньш, Ибрагимова избрать на содержание под стражей в тюрьме № 16 города Караганда.
Меру пресечения в отношении подсудимой Шиманской изменить на содержание под стражей на общих основаниях.
В начале 1955 года прокурор Казахской ССР, рассмотрев «Определение судебного заседания» постоянной сессии Карагандинского областного суда от 25 ноября 1954 года, заявил частный протест о его отмене и направлении дела на новое рассмотрение со стадии судебного следствия в Карагандинский областной суд. Протест был направлен в коллегию по уголовным делам Верховного суда Казахской ССР. 18 марта 1955 года на заседании судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Казахской ССР в составе председательствующего А.Д.Досанова и членов З.И.Некрасовой и Ж.Примжановой был заслушан доклад Некрасовой и заключение помощника прокурора Казахской ССР Разумовского, поддерживавшего протест. В результате судебная коллегия приняла следующее решение, которое мы публикуем полностью, что позволит увидеть глубину расхождения в оценке дела двух судебных инстанций – областной и республиканской, а также даст возможность показать аргументы, которыми оперировали члены судебной коллегии Верховного Суда Казахской ССР и которыми они руководствовались, вынося свой приговор.
«Определение постоянной сессии Карагандинского областного суда по настоящему делу подлежит отмене по следующим основаниям: утверждение суда в определении о необходимости проверки причин, вызвавших неповиновение заключенных и не послужило ли оно в результате незаконного применения оружия к заключенным в 1953-1954 годах, основано на голословных заявлениях последних так как ни каких данных, подтверждающих это обстоятельство в деле не имеется.
Как видно из материалов дела, поводом к применению оружия к заключенным, послужило массовое неповиновение заключенных, разгром штрафных изоляторов, уничтожение служебных документов и имущества, освобождение из следственной тюрьмы и штрафного изолятора заключенных, нападение и угрозы убийством работникам лагерной администрации, захват хозяйственного двора, где хранились ценности на несколько миллионов рублей, массовый переход в женскую зону.
О мерах принятых правительственной комиссией МВД и Прокуратуры Союза ССР в период неповиновения заключенных с 16.V. по 26. VI. 1954 года и все обстоятельства и обстановка с достаточной полнотой отражены в актах, составленных комиссией МВД и Прокуратуры Союза ССР, поэтому нет никакой необходимости допрашивать как работников Степлага, а также некоторых членов комиссии МВД и Прокуратуры Союза ССР и приобщать материалы служебного расследования в отношении отдельных работников лагеря.
Что касается требования суда о необходимости выяснить причину снятия огневых линий между лагерными пунктами, которые были установлены 17 мая 1954 года, то этот вопрос не требует специального расследования, поскольку массовые беспорядки на время были прекращены и заключенные вышли после этого на работу, поэтому огневые линии были сняты. Требование суда об установлении причины создания комиссии от заключенных, не вытекает из материалов дела, так как официально этой «комиссии» никто не создавал, ни какими правами ее не наделял и срок функций для нее не устанавливал. Эта «комиссия» была создана самими заключенными в период массовых беспорядков, которая и руководила неповиновением заключенных с 17.V. по 26. VI. 1954 года.
Выяснение вопроса о том, была ли объявлена благодарность от имени Министра Внутренних Дел СССР «комиссии» от заключенных, при положительном разрешении ею, ни в какой степени не устраняет ответственности организаторов и руководителей массовых беспорядков в лагере.
Требование суда конкретизировать какие разрушения произведены и стоимость их, является неправильным, поскольку эти данные с достаточной полнотой отражаются в материалах дела (т. 5, л.д. № 170-235). Что же касается установить степень участия в разрушениях каждого из обвиняемых, то такое требование является беспредметным, так как при массовых беспорядках, какие имели место в 3 отделении Степлага с 16. V. по 26.VI. 1954 года совершенно невозможно.
Состояние в лагерном отделении № 3 подробно изложено в акте комиссии МВД и прокуратуры Союза ССР от 24.VI. 1954 года и после ликвидации беспорядков в акте от 27.VI. 1954 года (см. т. 5 пакет).
В связи с переименованием лагеря из строго-режимного в общий должны были быть сняты решетки с окон, что имело место в лагере.
Производство расследования по вопросу голословных заявлений Кузнецова, Слученкова и других о якобы провокационных действиях отдельных работников лагеря и в частности, что якобы Магазинников поручил Слученкову организовать национальную вражду среди заключенных, не вызывается необходимостью, так как никаких событий на почве национальной розни в лагере не было и этот вымысел обвиняемого заключенного Слученкова опровергается собственноручными показаниями Кузнецова (т.1. л.д. 205, 223).
Если была необходимость в обозрении телеграммы об освобождении Задорожного, то суд по своей инициативе мог ее истребовать.
Требование суда о необходимости дополнительного расследования расхищения государственного имущества, уточнения суммы расхищения, фактов хищения каждым подсудимым, является неправильным, так как в деле имеется акты и бухгалтерские документы, свидетельствующие о сумме расхищения в 36908 р. 54 к. (л.д.192-214 т.5).
В деле имеются записки членов «комиссии» о выдаче и расходовании товарно-материальных ценностей.
Все имущество и товарно-материальные ценности лагеря находилось в ведении «службы безопасности», которая подчинялась «комиссии от заключенных», а все обвиняемые входили в состав этой комиссии, поэтому они несут полную ответственность за расхищение и разрушения, произведенные за период массовых беспорядков.
Разрешения на свободное общение мужчинам с женщинами не давал и не мог давать ни кто, так как, согласно существующего порядка в лагере, мужчины должны содержаться отдельно от женщин. Однако, как видно из материалов заключенные 2 и 3 лагпунктов 16.V. – 1954 года проломав стены, в массовом порядке проникли в женскую зону, после введения огневых линий и заделки стен они вновь разрушались и заключенные мужчины и женщины свободно общались между собой до 26. VI. 1954 года. Следовательно, за этот период ни у кого разрешения на общение мужчин с женщинами официально не спрашивалось и ни кем не давалось, а все действия совершались неповинующимися самоуправно.
Вопрос о привлечении дополнительно лиц, которые по мнению суда принимали активное участие в неповиновении или являлись руководителями, организаторами его, может быть разрешен судом путем вынесения о них определения о привлечении отдельно к уголовной или иной ответственности. При этом следует учесть и те меры воздействия в отношении заключенных принимавших активное участие в массовых беспорядках, которые приняты правительственной комиссией, изложенные в акте от 27.VI. 1954 года.
Судом поставлены в определении такие вопросы к органам следствия, которые полностью исследованы материалами дела, в том числе требования об установлении числа жертв со стороны заключенных в результате применения оружия, являются результатом недобросовестного изучения материалов дела, так как эти данные о числе жертв и положении трупов после проведения операции 26. VI. 1954 года отражены на л.д. № 109 - 119. т.5 и в акте комиссии от 27.VI. 1954 года. Ссылка в определении на необъективность расследования дела неосновательная, так как ни одним из обвиняемых отвода лицам производивших следствие не производилось и суд, излагая этот мотив к возвращению на доследование его, не указал в чем конкретно выразилась эта необъективность следствия.
Кроме того, суд не полностью исследовал материалы дела в судебном заседании, так как (половину) большую часть свидетелей надлежащих допросу не допросил и пришел к оценке материалов дела поспешно. На основании изложенного, соглашаясь с протестом, судебная коллегия
ОПРЕДЕЛИЛА:
Определение Карагандинского областного суда от 25 ноября 1954 года по делу Кузнецова К.И., Слученкова Э.И., Келлер Г.И., Рябова В.Н., Кнопмус Ю.А., Иващенко В.В., Ибрагимова З.Х., Скирук В.П., Задорожного А.И., Кострицкого А.П., Гериньш Б.А., Шиманской М.С. и Кондратас И.И. отменить, дело принять к производству Верховного суда Казахской ССР в порядке первой инстанции и назначить к слушанию на 7 апреля 1955 года с участием сторон.
п/п Председательств. Досанов члены: Некрасова и Примжанова
верно: за председателя судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Каз.ССР подпись/ печать _ Некрасова».
Как видно из содержания приведенного документа, доводы, содержавшиеся в определении постоянной сессии Карагандинского областного суда, были признаны несостоятельными, а их действия в оценке материалов дела поспешными. Право решать судьбу руководителей восстания заключенных 3-го отделения Степлага стало прерогативой Верховного суда Казахской ССР – высшей судебной инстанции республики.
С 21 июля по 8 августа 1955 года в городе Джезказгане заседала выездная сессия Верховного суда Казахской ССР, рассматривавшая уголовное дело по обвинению «активнейших организаторов, вдохновителей и руководителей бандитствующего элемента в период массовых беспорядков и неповиновения лагадминистрации» Слученкова, Келлера, Кузнецова и других.
Выездная сессия заседала в составе: председательствующего члена Верховного суда Казахской ССР Тлегенова, народных заседателей Шеина и Татимова, при секретаре Владимировой, с участием в качестве государственного обвинителя помощника прокурора Казахской ССР Курапова, адвокатов Кудрявцевой, Макишева, Мещеряковой, Сагиденова, при самозащите Кузнецова, Рябова, Слученкова и Кнопмуса.
Выслушав объяснения подсудимых, показания свидетелей, заключение эксперта, прения сторон и проверив материалы дела, суд установил и счел полностью доказанной вину всех подсудимых. В приговоре суда отмечено следующее:
«1. Слученкова Энгельса Ивановича, 2. Келлера Герша Иосифовича, 3. Рябова Виктора Петровича, 4. Кнопмуса Юрия Альфредовича, 5.Кузнецова Капитона Ивановича, 6.Иващенко Валентина Владимировича и 7. Скирука Виталия Петровича на основании ст. 2 Указа от 4.6.47 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» подвергнуть на ДЕСЯТЬ лет заключения в ИТЛ, по ст.59-2 ч.I. УК РСФСР на ДЕСЯТЬ лет лишения свободы каждого, на основании ст.59-3 УК РСФСР в соответствии с Указом Верховного Совета СССР от 13 января 1953 года «О мерах по усилению борьбы с особо злостными проявлениями бандитизма среди заключенных в исправительно-трудовых лагерях» всех вышеперечисленных лиц подвергнуть высшей мере уголовного наказания – расстрелу, без конфискации имущества за отсутствием такового. Не отбытые сроки наказания по ранее вынесенным приговорам считать погашенными настоящим приговором. На основании ст.49. УК РСФСР всех вышеперечисленных лиц считать осужденным к РАССТРЕЛУ. 8. Ибрагимова Зайдулла Хамидуловича, 9. Задорожного Анатолия Ивановича, 10. Кострицкого Анатолия Павловича, 11. Гериньш Болеслава Адамовича, 12. Шиманскую Марию Семеновну и 13. Кондратас Иосифа Иосифовича на основании ст.2 Указа от 4.6.47 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» подвергнуть на ДЕСЯТЬ лет заключения в ИТЛ каждого, по ст.59-2 ч.I п «а» УК РСФСР на десять лет лишения свободы, по ст.59-3 УК РСФСР на десять лет лишения свободы с поражением в избирательных правах на пять лет каждого без конфискации имущества за отсутствием такового.
На основании ст. 49 УК РСФСР отбытию определить наказание по ст. 59-3 УК РСФСР. Неотбытый срок наказания по ранее вынесенным приговорам в отношении Задорожного, Гериньша и Кондратаса считать погашенным настоящим приговором и начало отбытия срока осужденным Ибрагимову, Задорожному и Кондратас исчислять с 26 июня 1954 года.
Назначенное наказание подсудимой Шиманской М.С. на основании ст.51 УК РСФСР снизить до пяти лет заключения в ИТЛ и настоящий приговор считать погашенным приговором – протоколом особого совещания от 13 сентября 1950 года, а в отношении Кострицкого настоящий приговор считать погашенным приговором Военного трибунала от 6 августа 1949 года. Гражданский иск отклонить как нереальный.
Приговор обжалованию не подлежит».
30 ноября 1955 года Президиум Верховного Совета Казахской ССР своим постановлением отклонил ходатайства о помиловании Слученкова Э.И., Келлера Г.И., Рябова В.П., Кнопмуса Ю.А., Иващенко В.В. и Кузнецова К.И., осужденных к высшей мере наказания.
27 августа 1956 года Президиум Верховного Совета Казахской ССР своим постановлением подтвердил свое постановление от 30 ноября 1955 года об отклонении ходатайств о помиловании Слученкова Э.И., Келлера Г.И., Рябова В.П., Кнопмуса Ю.А. и Иващенко В.В.
Этим же постановлением во изменение постановления Президиума Верховного Совета Казахской ССР от 30 ноября 1955 года счел «возможным удовлетворить ходатайство о помиловании Кузнецова Капитона Ивановича… и заменить ему высшую меру наказания двадцатью пятью годами лишения свободы».
Данное решение Верховного Совета Казахской ССР объясняется следующими моментами. Еще 13 октября 1954 года определением Военной коллегии Верховного Суда СССР было отменено постановление Особого Совещания при МГБ СССР от 17 сентября 1949 года, по которому Кузнецов К.И. был осужден на 25 лет ИТЛ. Этим же определением дело Кузнецова К.И. было направлено на новое рассмотрение. Постановлением УКГБ по Карагандинской области от 31 октября 1955 года следственное дело по обвинению Кузнецова К.И. было прекращено на основании статьи 5 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 17 сентября 1955 года «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Ве ...
Uri
администратор
Пост N: 535
Зарегистрирован: 10.07.08
Откуда: Казахстан, Жезказган
Рейтинг:
5
Отправлено: 28.02.09 12:05. Заголовок: 4. СЛЕДСТВИЕ И СУД
... ликой Отечественной войны» 1941-1945 гг.».
Спустя три года, 12 марта 1960 года, Кузнецов К.И. согласно постановлению Верховного Суда СССР был полностью реабилитирован и освобожден из заключения .
Таковы были результаты следствия и суда над руководителями восстания в 3-м отделении Степлага. Иными эти результаты в тот период быть не могли. Лишь по счастливой случайности не был расстрелян Кузнецов К.И. По каким-то причинам карательные органы не спешили привести приговор в исполнение. Начавшиеся же в стране перемены политического характера обусловили принятие сентябрьского (1955 г.) Указа Президиума Верховного Совета СССР. Этот Указ и спас Кузнецова К.И. от расстрела. Сегодня в нашем распоряжении нет документально подтвержденных данных о судьбе остальных шестерых руководителей восстания, приговоренных к расстрелу. Поэтому однозначно утверждать, что они действительно были расстреляны, нет достаточных оснований.
Что касается остальных активных участников событий, то сведения о них, причем самого общего характера, содержатся в статье С.Дильманова: «…при ликвидации беспорядков арестованы 36 активистов беспорядков, которые были преданы суду, 400 заключенных, состоявших на службе в «безпеке», охране, пикетах, отправлены в тюрьмы. Также отобрано и было отправлено для этапирования в лагеря Дальстроя и Озерный лагерь 1000 заключенных – 500 мужчин и 500 женщин, которые активно поддерживали бунтовщиков».
В материалах следствия выявлены фамилии и имена тех, кто во время восстания являлся командирами бараков: Юрчак Т.П., Потоцкая Е.Л., Папирник М.И., Гричаник А.И., Цивкина; старшими бараков: Юрло Т.Т., Косьян Е.А., Ткач А.Г., Пироновская, Горбач А.П., Шикман, Прокопчук М.К., Степаник З., Кутимова Л., Мотина М., Арабская О.К., Крима А.В., Кодокевич Д., Задацкая, Коспович В. Моквичева, Сея Д.А., Ковальчук, Могур, Войтович, Шючждиник, Виркона Ф.П.; участвовал в строительстве баррикад, в пикетах, в разломе стен: Андреев, Батистиков, Бернатович, Воеводас Антанас, Вахаев, Гатилов, Васильев В., Гончаров, Гайдук, Даньшин, Дремин, Зыкин, Зотов, Жигунов, Иванищак, Ковальчук, Косов, Кондратов, Каманчук, Крайнов, Квятковский, Красавин, Кафалов, Лескин, Лаврентьев, Миронов, Мыльников, Мойся, Мамедов, Махонин, Новицкий, Окоротченко, Орловский, Пескин, Проскура, Пецкас, Слиепиньш, Саприн, Скульский, Степавичуте, Смаилов, Сорокин, Сушко, Сотниекс, Соколов В., Титов Н., Хасенов, Хоменко-Полянский, Чудаков И., Шабанов К., Шестопалов, Ярослав, Янис.
Прямых улик для привлечения к уголовной ответственности названных лиц было крайне недостаточно. Учитывая, что большая часть из них была наказана в административном порядке – направлена в тюрьму сроком на один год, а остальная часть путем водворения в штрафной изолятор сроком на 20 суток – Дерягин вынес постановление об отказе возбуждения против них уголовного дела.
Таковы были последствия для руководителей и активных участников сопротивления заключенных 3-го отделения Степного лагеря МВД СССР
Uri
администратор
Пост N: 536
Зарегистрирован: 10.07.08
Откуда: Казахстан, Жезказган
Рейтинг:
5
Отправлено: 28.02.09 12:06. Заголовок: ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Предпринятый нами предварительный анализ объекта исследования позволяет сделать следующие выводы.
Восстание заключенных 3-го отделения Степного лагеря МВД СССР – важное и заключительное звено в цепи восстаний, имевших место в начале 50-х годов XX столетия и направленных против антигуманной системы содержания советских людей в ИТЛ и особлагерях.
По степени изученности восстание в Степлаге как в фактографическом, так и в концептуальном плане до сих пор не отвечало требованиям времени.
Выявленные в Государственном архиве города Жезказгана, в архиве Жезказганского УВД и опубликованные документы Государственного архива Российской Федерации позволили поставить и разрешить исследовательские задачи, направленные на расширение и углубление научных представлений об этом событии.
Максимальное использование репрезентативных возможностей документов и материалов, как уже введенных в научный оборот, так и новых, позволило сконструировать максимально приближенную к реальной конкретно-историческую картину обстоятельств, места и времени состоявшегося восстания, его характер и содержание, причины и движущиеся силы, результаты и последствия.
Восстание произошло в одном из особых лагерей ГУЛАГа – Степном лагере, в его 3-м лагерном отделении, заключенные которого использовались на строительстве объектов горно-обогатительного комбината и города Джезказгана. Контингент заключенных на две трети состоял из осужденных по ряду пунктов 58-й статьи УК РСФСР.
Поводом к восстанию явился расстрел группы заключенных, организовавших массовое неповиновение лагерной администрации в виде нарушения лагерного режима и попыток проникновения в женский лагерный пункт.
Восстание было обусловлено комплексом причин как объективного, так и субъективного характера, генезис которых был предопределен всей логикой развития лагерной системы СССР в конце 40-х – начале 50-х годов прошлого века. Здесь и режим содержания заключенных в соответствии с требованиями к особым лагерям, и действия лагерной администрации, граничащие с произволом и беззаконием, и недовольство заключенных из числа спецконтингента своим положением, и поведение группы заключенных из общего контингента, и беспечность и халатность лагерной администрации по отношению к своим прямым обязанностям.
Восстание в своем развитии прошло три этапа, каждый из которых характеризуется присущим ему специфическим содержанием и особенностями.
Движущими силами явились заключенные, осужденные по 58-й и 59-й статьям УК РСФСР из числа бывших военнослужащих Советской Армии и так называемых украинских и прибалтийских националистов. Военная подготовка большинства из них, опыт участия в прошлом в акциях неповиновения, в повстанческих и подпольных движениях обусловили высокий уровень организующего начала в восстании заключенных и нашли выражение в деятельности «лагерной комиссии» и «конспиративного центра», в создании структур сопротивления.
Неоднородность лагерного контингента обусловила отсутствие идейного единства среди заключенных и, как следствие этого, принуждение части заключенных к сопротивлению.
Действия лагерной администрации и комиссии МВД и прокуратуры осуществлялись в русле указаний МВД СССР и на первых порах были направлены на мирное разрешение конфликта. Глубокий разрыв между целями восставших заключенных и руководителями ГУЛАГа и МВД, взглядами тех и других на способы и характер разрешения конфликта, невозможность одних пойти на уступки другим по ряду принципиальных вопросов обусловили силовое решение проблемы.
Подавление восстания было четко спланировано и осуществлено жесткими методами. Техническое превосходство, неравенство сил, несмотря на ожесточенное сопротивление отдельной части заключенных, предрешили поражение восстания.
Последствия для руководителей восстания и активных его участников были трагическими: гибель во время подавления восстания, аресты, суд и репрессии вплоть до расстрела некоторых из них.
Результаты восстания – подрыв фундамента лагерной системы, смягчение режима, пересмотр дел многих заключенных, и в конечном итоге ликвидация Степного лагеря. Со второй половины 50-х годов Джезказганский трест «Казмедьстрой» перешел на вольнонаемную рабочую силу.
Если оценивать результаты восстания в глобальном масштабе, то следует в качестве критерия взять алгоритм, сформулированный Дж.Байроном и приведенный нами в качестве эпиграфа к первой главе. Тогда мы увидим, что покуда стоял ГУЛАГ, стоял СССР. Рухнул ГУЛАГ, за ним рухнул СССР, а вслед за ним рухнула и вся система биполярного мира.
Значение восстания в Степлаге в том, что это был один из самых массовых, организованных и крупных протестов заключенных против системы подавления личности. Для его подавления пришлось прибегнуть к вооруженной силе и танкам. Несмотря на известные издержки, которые выразились в насилии в отношении несогласной с ними части заключенных и которые были неизбежны в создавшихся условиях, руководители восстания и его активные участники продемонстрировали мужество, смелость, организаторский и военный талант. Осознавая полную бесперспективность в положительном исходе дела лично для себя, окруженные колючей проволокой, изолированные от мира в степях Центрального Казахстана под прицелом солдат, вооруженных автоматами, винтовками и пулеметами, поддержанных гусеницами танков, они вступили в неравную и ожесточенную борьбу с бездушной машиной террора, с огромной системой насилия и порабощения, уничтожения личности.
Все это дает основание утверждать, что история восстания в 3-м отделении Степного лагеря МВД СССР достойна изучения, а его участники уважения и восхищения.
Оценивая место и роль настоящего исследования в складывающейся историографии проблемы, следует отметить, что оно открывает начало всестороннему, детальному и комплексному изучению различных аспектов истории восстания в Степлаге.
Отдавая себе отчет в том, что в этом направлении сделаны лишь первые шаги, авторы считают необходимым и возможным высказать ряд рекомендаций относительно дальнейшей разработки темы.
Необходимо рассмотреть весь комплекс причин восстания; проследить цепь причинно-следственных связей, обусловивших саму возможность столь долгого противостояния сторон; выявить и определить те стороны общественно-политической ситуации в СССР в начале 50-х годов прошлого века, которые в известной мере обусловили и повлияли на ситуацию в Степном лагере; исследовать роль и значение восстания как одного из факторов, вызвавших изменения в политической жизни страны в 50-х – 60-х годах. Важно изучить восстание в контексте с другими восстаниями в лагерях, имевшими место в конце 40-х начале 50-х годов, дать их сравнительный анализ. Помимо этого, необходимо взяться за исследование судеб участников событий и прежде всего тех, кто остался на территории Жезказганского региона. Настало время комплексного изучения истории Степного лагеря, всех его отделений. Имеющийся сегодня задел в исследованиях и публикациях ряда историков и журналистов должен стать отправной точкой отсчета в решении столь важной задачи. Следует изучить историю всех лагерей существовавших на территории Казахстана, поскольку история лагерей это предупреждение ПРОШЛЫМ – БУДУЩЕМУ.
Все даты в формате GMT
5 час. Хитов сегодня: 42
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума